МАНЬКА: Их как, много?
СТЁПА: На кой много? Им и вдвоём неплохо.
ДЕД: Вдвоём? А тот, первый, то есть третий?
СТЁПА: Какой ещё третий? Она что, по вашему, гулящая?
ДЕД: Кто?
СТЁПА: Нюрка, кто!
ДЕД: Тьфу ты, твою мать! Ему про хвост, а он про х-х… про хобот! Нюрку свою всё выглядывает. Я ж про этого… того… гамадрила, который волосатый и в галстуке?
СТЁПА: А-а… (вытаскивает из-за пазухи галстук) Галстук-то вот.
Манька берёт галстук, смотрит на него, готовая заплакать.
(глядя в окно) Ничего, плакать будет, да поздно!
МАНЬКА: А… сам Егор Кузьмич? Он что? Как?
СТЁПА: Так, как! Даже щи не доел, бедняга.
ДЕД: (шлёпает Стёпу по затылку) Ты говори путём, когда тебя родители и… деды спрашивают! А то ни хрена не поймёшь, кто кого сожрал, и кто в Егор Кузьмичёвом галстуке в уборную ходит!
МАНЬКА: (оседает на табуретку) Ой, о-ё-ёй! Ой! А… А… А отец, отец где?
СТЁПА: Там же, где и Егор Кузьмич.
МАНЬКА: А-а-а… Обоих, значит… Обоих… (вопит) Митенька-а… Митюша мой!
Падает в обморок. Дед хватается за грудь, хрипит.
ДЕД: Эх, Митька, Митька… Чалдон… Как же ты? (Стёпе) Черпни водички… Я ведь так и не попил.
Стёпа черпает воду, подаёт деду. Дед замечает пакетик в его руке.
А эт чего такое? Душок какой-то…
СТЁПА: (смущённо) Да это… Егор Кузьмич… Надо сохранить… Человек же…
Кладёт пакетик в холодильник.
Его воля… тут уж… Что ж теперь?
ДЕД: (хлебает воду, плачет) А посля Мити, отца твоего, ничего, что ль? Хыть пуговку… не подобрал?
Кто-то стучит, ломится в закрытую дверь.
СТЁПА: Ну, вот и он, наверное
Идёт к двери.
ДЕД: Стой, я сам! Оттащи мать в комнату.
Стёпа тащит Маньку в комнату. Дед что-то ищет, оглядывается по сторонам, потом хватает ведро с водой, встаёт на лавку у двери, кричит за дверь.
У меня вот… топор!.. И в другой руке тоже кое-чего!.. Жахну с двух – и шкуру на забор! Не нажрался, гамадрил хренов? Ты не ломай, не ломай дверь, кому сказал?! А ну, Стёпка, заряжай второе ружьё! Заряжай, как на медведя, не боись! Давай, готовсь, пли! Тьфу!…
Дверь распахивается, влетает Митька, и дед по инерции нахлобучивает ведро с водой на его голову.
МИТЬКА: Да вы что, мать вашу, с утра всех купаете?
ДЕД: Митька?! Ты… Кто?
МИТЬКА: Водяной теперь, не видишь? Что с дверью-то?
Из комнаты, хохоча, выбегает Стёпа, за ним осторожно, с опаской, выходит Манька.
СТЁПА: А меня окатили да ещё и по уху врезали!
МАНЬКА: (бросается к Митьке, обнимает) Митя! Митенька!… Целый? Ничего у тебя не откусили? Ты чего мокрый такой?
МИТЬКА: Вспотел, чего! Ладно, собирайтесь, Кузьмич ждёт.
ДЕД: Кузьмич? Дак он чё, живой? (Стёпе) Паскудник, я те и по второму уху врежу! (передразнивает) «Приказал долго жить!» Пакетик ещё держал перед носом…
СТЁПА: Я так не говорил! А в пакете не его…
МАНЬКА: Прям теряюсь теперь, кого ж тогда сожрали?
МИТЬКА: Потом разберёмся, некогда. Егор Кузьмич к себе зовёт. На совет.
Быстро собираются и уходят.
КАРТИНА 4
В доме Большаковых. За столом сидят Егор Кузьмич и Соня, ждут. Егор Кузьмич в шляпе и при галстуке. В дверь стучат.
СОНЯ: Открыто. Ждём
Входит вся семья Ванюшкиных. Большаковы встают.
МАНЬКА: Здравствуйте, соседи! Мы так рады, Егор Кузьмич, что ты опять живой! Прям, как на картинке, такой… румяный да гладкий!
ДЕД: (жмёт Кузьмичу руку) Поздравляю!
КУЗЬМИЧ: Мы ещё с тобой, Сергеич, как говорится попыхтим! Так не так? Рассаживайтесь.
Все садятся за стол.
СТЁПА: (важно) Егор Кузьмич, кал на месте.
КУЗЬМИЧ: Как?
СТЁПА: Кал, говорю, где надо.
