Пьесы - страница 9

>Володя(не без ревности затаенной). Ну, это мы все проходили. Это нам все знакомо.

>Рюрик. Нет-нет, Володя, в России не так. Там, когда у метро продавали, все было не так. Не такая реакция. Там все насупившиеся… (Насупливается.) Нахохлившиеся… (Нахохливается.) Глядят вот так. (Показывает как.) И молчат. Глядят и молчат. И не берут, и не отходят – думают, соображают… В чем надуть ты должен их. В чем фокус… А здесь иначе. Здесь про это не думают. Здесь тому рады, что я есть. Что я что-то умею. А я умею. Еще как умею. Это ж искусство, сам знаешь. Театральное действо. Хеппенинг. Ярмарка. Балаган!

>Володя. Цирк!

>Рюрик. Цирк, Володька!

>Володя. Ты с морковкой работаешь?

>Рюрик(обстоятельно). Морковная вырезка – всегда на столе. Обязательно. Я ее заранее приготовляю. Но на публике, нет. Не режу морковку. Не режется. На втором обороте крошится. Да ты про нее все знаешь, про морковку.

>Володя. Откуда мне знать? Может, здесь морковка другая.

>Рюрик. Такая же.

>Володя. Ну хоть морковка у нас не хуже.

>Рюрик. Морковку нож не берет.

>Володя. А свеклу режешь?

>Рюрик. Иногда. Но в основном я режу картофель. С ним получается. Хотя на тарелке лежат образцы… Всякие. И морковные, и свекольные… Обязательно. Для красоты.

>Володя. А тебя никто не спрашивает, почему у тебя свекла сырая?

>Рюрик. А как вареную? Раскрошится.

>Володя. Яи говорю.

>Рюрик. А что они говорят, мне не известно. Может, и спрашивают, я все равно не понимаю. Хотя думаю, никто ничего не спрашивает. Они же совсем не готовят. У них все готовое.

>Володя. Помнишь, в Смоленске к нам бабка привязалась: как вы будете сырой свеклой салат украшать?

>Рюрик. Мы на разных языках разговариваем. Здесь лишнего не спрашивают.

>Володя. А ты сказал, что надо розочку свекольную опустить в металлическую кружку с водой и кипятить, пока не всплывет.

>Рюрик. Я так сказал?

>Володя. А помнишь, все спрашивали, что с картофелем продырявленным делать?

>Рюрик. То же самое, что с не продырявленным.

>Володя. А как мы по всей стране, помнишь, катались? Утром в одном городе продаем, а вечером садимся на поезд, неважно куда, лишь бы выспаться за ночь, и едем, чтобы к открытию рынка приехать…

>Рюрик. Куда-нибудь.

>Володя. Ага.

>Рюрик. Я тоже часто вспоминаю.

>Володя. А конкурентов помнишь?

>Рюрик. Еще бы.

>Володя. А как в Пензу приехали, а там своя мафия?

>Рюрик. А помнишь, как нас наперсточники побить хотели за то, что встали не там?

>Володя. А как ты паспорт потерял? И я тебя в гостиницу по своему устраивал? А потом в другую шел – сам устраиваться?

>Рюрик. А близняшек помнишь?

>Володя. Близнецов, Рюрик. Это по-берендейски «близняшек».

>Рюрик. Близнецов помнишь?

>Володя. Только не близнецы они никакие. Год разницы.

>Рюрик. Да нет же, ровесницы.

>Володя. Ася и Таня.

>Рюрик. Ася и Аня.

>Володя. Разве не Таня?

>Рюрик. Аня, Аня. Я же знаю, что Аня.

>Володя. Но старшая – Ася. За Асю ручаюсь.

>Рюрик. А младшая – Аня.

>Володя. Ася и Аня.

>Рюрик. Ровесники.

Пауза.

>Володя. И ведь деньги же были. Хорошие деньги. (Весело.) Я своей привез Татьяне, а Татьяна, знаешь, моя, что сказала? Опять мятые привез. Мне всю ночь разглаживать. Мешок целый.

>Рюрик. Нет, действительно, деньги… По тем временам…

>Володя. И деньги были, и жлобами не были. Ведь не были мы жлобами?

>Рюрик