– Ну хорошо, я согласна. Если вы так жаждете познакомиться, давайте каждый выйдет и расскажет немного о себе, – предложила она. – Ну, кто первый? Или вы только с места выкрикивать хотите?
Вопрос неуклюже повис в воздухе и с треском рухнул где-то у третьей парты. Снова зашумели на задних рядах, на стол Вете прилетела чья-то ручка. Парень с первой парты у окна глядел на нее беспомощно.
– Давайте начнем с вас.
Понимая, что стоит ей упустить ситуацию хоть на секунду, как она скатится в невообразимый хаос, Вета выразительно подняла брови.
– Выходите.
Прямо перед ней – через стол и парту – сидели две девочки. Одна очень спокойная, черноволосая, она только изредка оборачивалась назад, словно показывая одноклассникам: да, я с вами, заодно. Вторая сидела, опустив плечи и прячась под неопрятными прядями волос, спадающими прямо на лицо.
– Ну же?
Девица отчаянно покрутила головой.
– Я не кусаюсь.
Та затряслась еще сильнее, откинувшись на спинку стула. Замахала руками. Стеснительная?
– Зато мы кусаемся, – выкрикнула девочка в белом.
Вета обернулась на нее:
– Ладно, выходите вы. Представьтесь только.
Она отбросила на спину не забранные в прическу волосы и вышла вперед, покачивая бедрами, как взрослая женщина.
– Меня зовут Вера Орлова.
Улыбнулась. В ответ ей зычно загоготали с задних рядов парни. Все правильно, им бы уже пора вступить в развеселый возраст полового созревания.
– Почему вы к нам пришли? – прямо спросила Вера, заводя прядь волос за ухо. Накрашенные – или от природы угольно-черные – ресницы задрожали насмешливо.
– Да, почему? – потянулось по кабинету.
Вета поднялась и встала, прижавшись бедром к краю стола. Так, ей казалось, она смогла бы удержать контроль. Из окон класса открывался вид на улочку, усаженную кленами и кустарниками в белом цвету. На голубом здании через дорогу виднелась надпись: детская поликлиника.
В небе кружили птицы.
– Потому что я теперь здесь работаю, и я буду вашим классным руководителем. Жаннетта Сергеевна ушла на пенсию.
Тот парень, сидящий у окна, глядел в небо, подперев ладонью подбородок. Воротник его рубашки наполовину был заправлен под жилетку, вторая половина торчала дыбом.
– Почему ты не в форме, Вера?
– Жилетка в стирке, – фыркнула та и опустилась за свою парту. Она нашла себе занятие – бездумно перекладывала тетрадь и учебник то туда, то сюда. Главное – не поднимать глаз.
– Она не на пенсию ушла, – прикрывая рот ладонью, буркнула девочка с первой парты – черноволосая и очень серьезная. Бледная. То ли так падал свет, то ли она и правда была бледнее остальных.
– Она не ушла на пенсию, хватит нам врать. Мы знаем!
Вета поймала взгляд крикуна: паренек, которого она и не назвала бы восьмиклассником, сидел как раз сзади Веры. Маленький и очень подвижный – как обезьянка, – он тут же отодвинулся в сторону, едва не навернувшись со стула.
– Отлично. С вами я тоже хочу познакомиться, выходите.
Он помялся у доски, как будто вспоминая сложную формулу.
– Марк. Эм, а, эр, кэ. Вы записываете? – Он вытянул шею, чтобы глянуть Вете через плечо – в ежедневник.
– Да. Хорошо, я готова выслушать то, что вы мне скажете. Что тут происходит, Марк?
Он скорчил уморительную рожицу, и класс грохнул хохотом.
– У нас душевная травма, – возопил с третьей парты Валера, хватаясь за сердце. – Нас бросили, как вы не можете понять? Нас просто бросили.
Вета вздохнула, чувствуя, что еще немного, и воздуха ей перестанет хватать. Придется открывать окна. А они пыльные и заставлены цветами под завязку.
