Петербургские сказки - страница 6

Нехитрый план сработал, и юноше не нужно было больше бояться, что девочка найдёт подарок раньше времени. Он не мог ждать ещё неделю, от того и вышла вся эта история с Рождественским Сантой. Но теперь, когда девочка спала, а заяц прилежно сидел под ёлкой, юноша смог наконец успокоиться.

Улыбаясь, он мирно уснул.

Посреди ночи раздался протяжный скрип петель. Огонь, мирно потрескивающий в топке, затих. Пахнуло холодом и тленом. Юноша, вынырнувший от холода к самой границе сна, устало решил, что это очередное видение. Натянув край одеяла на голову, он снова заснул…

ㅤ

…а проснулся уже от жуткого холода. Замёрзший настолько, что не мог даже дрожать, юноша с трудом разлепил заледеневшие ресницы. Прорвавшаяся в каморку стужа погасила пламя, а вместе с ним и все краски. Всё потонуло в серой мгле.

Юноша осторожно повернул голову, боясь, что обледеневшие жилы лопнут, рассыпавшись тысячами осколков. Девочки нигде не было. Подгоняемый растущим беспокойством, он поднялся и подошёл к двери.

– Малышка! – с трудом разлепив губы, прохрипел юноша.

Девочка не ответила.

Он почему-то точно знал, что она не ответит. Страх пробил ледяные оковы, и дрожь наконец охватила его. Юноша смотрел на две цепочки следов в инее: от подошв штопаных детских сапожек, и вторые, оставленные женскими туфлями. А ещё, прямо у порога среди серого инея вызывающе алела обёртка. В грязных тонах бумажный фантик выглядел так неестественно, что юноша на миг заподозрил, будто тот ему почудился. Он наклонился и поднял обёртку. Пальцы ожгло морозом. Было ощущение, что весь расползающийся по миру холод исходил от этой бумажки.

У них никогда не было денег на конфеты. Единственной сладостью, которую он приносил девочке, были размокшие леденцы. Юноша даже думал, что девочка никогда в жизни не пробовала конфет. До этой ночи. От обёртки навязчиво разило приторно-сладким запахом шоколада и тлена.

Он бросился по цепочке следов. Надрывая лёгкие, он звал её. Его голос эхом метался в коридорах развалины, и потревоженные тени стали выползать из углов, протягивая к юноше свои длинные тонкие щупальца. Мрак, пульсируя от крика, стремительно сгущался, стремясь поглотить жертву, пока та не вырвалась из обледеневшей каменной клетки. Юноша не замечал всего этого – слёзы и страх застлали его глаза.