Петля вечности - страница 19

Я посмотрела на уведомление с деталями поездки и вышла из дома. На улице было свежо, но не прохладно – лето только начиналось, и вечерний воздух ещё хранил дневное тепло.

Такси подъехало быстро. Я села в машину, кивнула водителю и, пока ехали, смотрела в окно, думая обо всём и ни о чём одновременно.

Почему-то этот поход в галерею ощущался чем-то большим, чем просто культурная прогулка.

***

Когда я подъехала, Арес уже ждал у входа. Боже, как же мне нравилось, как он выглядел.

Светло-бежевое поло идеально сидело на нём, подчёркивая сильные плечи и руки. Тёмно-синие брюки дополняли образ – сдержанный, но безупречный. Он всегда держался уверенно, без излишнего официоза, и эта расслабленная серьёзность в его лице только добавляла ему притягательности.

– Привет, принцесса, – сказал он, легко коснувшись моих губ.

– Привет, – ответила я, улыбаясь.

Мы зашли внутрь, не торопясь двигаясь к кассам. В Третьяковке было шумно – туристы, студенты, любители искусства. Я оглядывалась по сторонам, ловя знакомые образы на афишах выставок.

– Какой план? – спросила я, переводя взгляд на Ареса.

– Идём по классике. Тебе всё равно нравятся старые мастера, – ответил он, убирая телефон в карман.

Он, как всегда, знал, что мне понравится, но я никогда не говорила об этом вслух. Ни разу не упоминала, что люблю именно старых мастеров, не делилась мыслями о том, какие картины заставляют меня задерживать дыхание. Но Арес, будто читая между строк, всегда угадывал, что мне нужно.

В воздухе витал лёгкий запах старых картин, масляных красок и лака. Посетители рассеялись по пространству, кто-то задерживался у любимых полотен, кто-то вёл дискуссии о смысле искусства.

– Вечно хочется подслушивать, – усмехнулась я, когда мимо прошли двое спорящих студентов.

– Ну давай, слушай, – Арес наклонился ко мне, слегка коснувшись плечом.

Я фыркнула, но остановилась перед «Девочкой с персиками» Серова.

– Сколько раз ты уже её видела? – поинтересовался он.

– Бесчисленное количество. Но она всегда разная.

Арес молчал, давая мне возможность раствориться в моменте. Мы неторопливо переходили от картины к картине, обсуждая детали, цвета, композицию. Он шутил, я спорила, и между нами царило то особое, ненавязчивое понимание, которое мне всегда нравилось.

Я часто ловила себя на мысли, что залипаю на нем, так лаконично и уверенно он выглядел в этом пространстве, как будто сам был частью картины. Его присутствие было таким органичным, что я порой забывала о времени и месте, увлекшись только им.

А он, в свою очередь, не упускал возможности держать меня за руку, обнимать, всячески трогать и иногда щипать за попу, пока никто не видел. Это была его особая игра – маленькие дерзкие прикосновения, которые заставляли меня чувствовать себя живой, несмотря на всю серьезность ситуации. Даже когда рядом были те самые тучные и грозные тетки-смотрительницы он не стеснялся: его взгляд не покидал моё лицо, а рука на спине оставалась уверенной и неосвобожденной. Иногда это было немного игриво и дерзко, но я уже, кажется, начала к этому привыкать. Часто, когда я была у него, проходя мимо он непременно пытался дотронуться до моего паха. Я считала этой странным порывом, но через раз другой смирилась.

В один из таких дерзких моментов мы замерли. Его зрачки расширились, дыхание стало чуть глубже. Моё – сбилось. Внутри разлилось напряжение, которое не отпустило бы, даже если бы я попыталась от него отмахнуться.