Пётр второй - страница 68

– «Дзякуй, милы чалавек!» – поблагодарила повеселевшая женщина, садясь на свои долгушки.

– «Ну, Бацька, ты и асилак – далгушку падняць!» – восторгался Борис, а с ним и Петя.

– «Тут справа (дело) не у силе, а у рычагу!» – потрепал отец обоих сыновей по головам.

Они пропустили проезжающую мимо повозку с ранеными, и вновь вернулись на шоссе. Но Григорий Денисюк неприминул сделать очередное фото на память.

А по пути на восток беженцев поджидали новые проблемы. Вскоре стало не хватать питьевой воды и дерева для костров.

Лето было жарким, пить хотелось и людям и лошадям и скотине, а колодцы быстро обезвоживались и пересыхали.

Поэтому для питья приходилось брать воду из рек, озёр и даже болот. А вскоре не стало хватать еды и корма для скота.

А через несколько дней колонна столкнулась и с последствиями болезней – тифа и холеры. По дороге всё чаще стали появляться холмики свежих могил.

Хотя теперь массы беженцев, запрудившие основные транспортные магистрали, затрудняли передвижение войск, но в целом существенно на ход военных действий они не влияли.

Тем не менее, в армии раньше других осознали угрозу, которая таилась в перемещении большого количества голодного населения.

Движение беженцев стало препятствовать работе тыла войск, и возникла опасность эпидемии холеры.

А сами беженцы становились причиной социальной напряженности в местах движения и остановок.

По указанию Главного начальника снабжения армий Северо-Западного фронта генерала Ю.Н. Данилова были определены основные направления передвижения беженцев из западных районов Беларуси в восточные, и установлены этапы их переселения.

Но свои хозяйства покинули не только крестьяне, ставшие беспомощными беженцами, но и помещики, чьи усадьбы сгорели.

И теперь, чтобы получить компенсацию за утраченное имущество, им нужно было тоже оказаться в России.

Поэтому и помещиков, теперь называвших себя не беженцами, а изгнанниками, охватила паника.

Их имущество, связи, знания, положение в обществе, позволявшие им ранее управлять своей жизнью, теперь практически ничем не могли им помочь.

Зато беженцам помогали другие белорусские дворяне, причём не только представители православных родов, но и католических.

Среди них были представители Гедройцев, Плятеров, Рдултовских, Савицких, Сапег, Скирмунтов, Чапских и многих других.

Они вносили свою лепту в помощь беженцам, создавая для них питательные и лечебные пункты, больницы и приюты.

И такая благотворительность становилась постоянным явлением российской жизни, так как к такой большой волне беженцев не были готовы ни гражданское, ни военное руководство.

Но по необходимости и с оказией помощь беженцам оказывали и воинские подразделения.

Воинские полевые кухни старались покормить людей, а военные врачи – оказать им необходимую медицинскую помощь.

Такая помощь была оказана и Борису Кочету, когда тот, обрубая ветки для костра, топором поранил левую руку.

Вместе со всем своим обозом они направлялись теперь к Барановичам, чтобы по распоряжению властей оттуда по железной дороге направиться в Калужскую губернию. Но кроме них в Калужскую губернию направлялись беженцы и с других земель Западной Беларуси.

Ещё 21 июля в Калужскую губернию, кроме ранее прибывших рабочих и служащих гродненских предприятий и учреждений с семьями, прибыли ещё и 500 человек железнодорожных служащих Привислинских железных дорог с семьями, казенным инвентарем и собственным имуществом.