Я поняла, что ошиблась, когда мои ребята вышли на сцену. Это было первый их концерт на такой крупной площадке, с хорошими звукачами и аппаратурой, которая не разваливается на ходу. И справились они не просто на отлично – мои товарищи выделялись среди участников, как чистое перышко среди ведра грязи. Даже пресловутые «Weiss Kreuz», которыми я постоянно тыкала Кая, выглядели рядом с ними жалко и крайне неубедительно.
Халк оказался изумительным гитаристом. Я не слышала с его стороны ни одной лажи, промаха по ритму или упрощения крайне сложных партий. Кроме того, справлялся он со своей задачей с таким видом, словно его попросили открутить отверткой шуруп – раз-два, и готово. Ни перекошенной от усердия рожи, которой иногда пугал зрителей предыдущий гитарист, ни беззвучных матюков, которые можно было бы прочитать по губам после очередного слета с пассажа. В общем, я всецело одобряла.
Дебюта Вия я несколько опасалась, но при первых же словах песни поняла, что зря волновалась. Голос пробирал до самых костей, и я с неудовольствием уставилась на свою руку – мурашки задорно пронеслись от кисти к плечу, информируя неверующую меня, что я все-таки довольна. Диапазон у парня оказался потрясающим – он уверенно мог держаться в большой октаве, равно как и взлетел до фальцета, без проблем покрыв большую часть второй. Тембр у него действительно был поразительным, и после третьей песни я сдалась, признавая: подобного голоса я не слышала даже у маститых вокалистов тяжелой сцены. Вий, кроме того, владел техникой не только чистого вокала, но и экстрима – слушателям ненавязчиво показали, что с харшем1 и гроулом2 он тоже отлично справляется.
Народ в зале так, как я, не терзался, а потому я имела удовольствие видеть, что безоговорочная победа как минимум в зрительских симпатиях достанется именно «The Black Gate». Счастливые музыканты, мокрые и уставшие, почти свалились со сцены, но оно того стоило. Когда они, принимая от меня поздравления, растеклись по диванам и стульям в гримерке, жадно глотая воду, тот самый продюсер, назвавшийся, хах, мистером Марковым, сообщил свое «всецело одобрям-с» и предложил Каю, как лидеру группы, продолжить сотрудничество уже с ним. Я, не желая мешать другу пробивать себе дорожку в музыкальном мире путем изучения и подписания договоров, вышла из гримерки. Конечно, меня так и подмывало сказать Каю, что лучше б он контракт прочитал завтра, на свежую голову – в конце концов, если этот Марков действительно ими заинтересовался, то один день погоды все равно не сделает. Но посчитала, что мой товарищ не дурак, а потому сам прекрасно во всем разберется.
На крыльце к моему вящему разочарованию оказался Вий, которому, по-видимому, было скучно сидеть в гримерке и выслушивать дифирамбы. На редкость необщительный тип, кажется. Парень стол, прислонившись спиной к стене, и выпускал в прозрачный ночной воздух струйки дыма. Я подошла и встала рядом, сразу же почувствовав терпкий запах «Capitan Black». Что ж, всяко лучше, чем та мерзость, что обычно курят.
– Решил сдохнуть раньше срока? – миролюбиво поинтересовалась я.
– Может, мне на роду написано помереть через пару лет, – скосился на меня парень, и на мгновение мне показалось, что в глазах тлеют странные зеленоватые искорки. Но это было, скорее всего, лишь мое воображение. – Так что лучше молчи про сроки. Никому не дано знать, сколько ему отпущено.
