Ведь, как сам о себе говорил Радик, поэтично, и одновременно фольклорно:
Я – достояние страны,
Я – достояние народа,
На мне холщовые штаны
И отыгралася природа…
Артур Арктур-2 забывал, куда шёл, и это было легко, потому что шёл он никуда, и часами подвисал, обсуждая, какие фильмы в каком видеосалоне крутят, и какие из них стоит посмотреть, а на какие «рубля жалко». Гибридизировали с дебильными смешками, боевики «Стальная нога» и «Двойной удар» в гипотетически возможный фильм ужасов «Двойная нога»… А пламенный триллер про восточные единоборства «Железный кулак» Нигматуллин прочно, убедительно переименовал в «Железный кутак» (что на башкирском означает половой орган).
– Ну, это же другой жанр будет… – с сомнением качал головой Артур-Серёга.
– Никакой не другой! Триллер и есть: «Железный кутак»!
Новорожденный Арктур ностальгически вздыхал по временам Кенаря: вечерний рубль на посещение видеосалона у Артура, в отличие от Серёжи имелся, но, как чаще всего бывает в жизни, не стало времени: по вечерам он теперь дудел в кабаке…
Бродили, а потом сидели в теньке, надкусив угол пластикового пакета по-братски, часа полтора, не меньше. Потом неспешно, со всей душой расставаясь с Радиком, оставляя его сидеть на каменном крылечке заколоченного чёрного входа в родную школу, «Артур» сетовал:
– Дела, знаешь, дела…
– Скажи, какой деловой!
На выходе из анфилады проходных дворов начинались пустые, в духе времени, витрины. Кенарев с выражением лица ценителя вернисажей минут двадцать созерцал там некие бруски, завёрнутые в кальку, гадая – какой это маргарин, если это вообще маргарин… А то ещё бывает «кулинарный жир»…
Этот продукт для бедных вызвал в своё время в окружении Кенаря целую дискуссию. Гоша Крепницкий, ещё не заслуживший почётного звания «Рваненький Бочок», возвестил, по-ленински, под углом, тыча развёрнутой ладонью в витрину:
– Рыночные отношения победят только тогда, когда с прилавков исчезнет это ядовитое убожище (Гоша сказал похуже – «уё… ще»), кулинарный жир!
– Рыночные отношения победят – ответил Дима Торфянов – Когда это ядовитое убожище начнут фасовать в пачки с надписью «Масло – высший сорт»…
– Рыночные отношения победят, когда вы оба заткнётесь! – нашёл Кенарь, как ему казалось, «золотую середину» в неразрешимых противоречиях очевидной правоты обоих собеседников.
– Дурак ты, Серый! – ожёг его правдивой, но потому ещё более обидной характеристикой, Дима.
– Погоди, погоди! – с характерной интеллигентской заполошностью встопорщился Крепницкий – А ведь он прав! Фундаментально прав! Рыночные отношения – это когда никто не обсуждает вопросов, напрямую его не касающихся!
Куда-то уплыли по реке судьбы после выпускного и Дима и Гоша, а «Кулинарный жир» остаётся… Или это всё же классом повыше, маргарин собственной персоной? – гадал Артур Арктур, король бессмысленных дилемм.
Тут, вывернув с перекрёстка, к его гаданиям примкнул болтливый поэт Лёшка Искоренев, что означало долгие и бесплодные разговоры часа на два, не меньше. Для такой роскоши общения приятели удалялись обычно в приятную тень лип маленького скверика, потрындеть на «липовые» темы.
– Хочешь, новые стихи свои почитаю? – с отчаянием в глазах предлагал Искоренев, вирши которого, по причине их перепроизводства, обычно никто слушать не хотел. Но Кенарев, убивавший время единственно доступным ему способом, подозрительно-быстро соглашался, и Лёша завывающим, снова подражательным – потому что в 1990-м все всем подражают – голосом пономарил:
