Старики говорили, что это даже хорошо: зима будет хорошей, ровной, без ошеломляющей стужи. «Серпы греют, а вода холодит», – важно изрекали они с высоты жизненного опыта.
С огородов убрали чеснок и лук. В сарае подсушивались под крышей сплетённые из них косички.
Вернувшись в Берёзовый Дол, Анн сразу же включился в работу. Обрезал вместе с матушкой засохшие побеги на малине. Собрал первые спелые плоды с яблонь и груш. Убрал падалицу.
Ещё пересаживали цветы. Некоторые страсть как не любили находиться на одном месте два года подряд. Прямо как люди.
Много возились на грядках. Рыхлили их, посыпали удобрениями, торфом, потом перекапывали, ровняли, поливали…
…Конис и Антика недоумевали, узнав о его провале.
– Мы, конечно, сами не грамотеи, но почему они тебя не взяли?! – возмущался Конис. – Ты же имя своё им написал?
– Написал.
– И понятно же написал? Нам-то вон какие длинные тексты записывал, любой их прочесть сможет!
– И площадь участка посчитал?
– Да, вышло почти пять с половиной тысяч квадратных стадиев.
– И ты сам сказал, что, кроме тебя, никто не додумался до этого!
– Теперь уже сомневаюсь, – вздохнул Анн. – Вдруг это другие написали правильно, а я нет? Мерикль принят, а он у меня всё время совета спрашивал.
– А третье испытание вообще глупое! – воскликнула Антика. – Ну разве может не мастер и ещё даже не ученик знать такие подробности в законах и обычаях?! Я уверена, что они это сделали специально!
– Чтобы отсеять неугодных? – спросил Конис.
– Конечно!
Антика попросила повторить разговор с привратником. Анн стал вспоминать подробности.
– Вот! Вот! – закричала девушка, перебивая его. – Вот причина, почему ты не принят!
– Ты не сделал взноса в Гильдию, – сказал Конис, уловивший нехитрую связь между событиями. – А отец твоего Мерикля сделал. И даже если бы ты ответил на все вопросы, тебя не взяли бы. Никакой мастер не будет учить тебя просто так, за свой счёт.
– А что же правила Гильдии? – спросил Анн. – В них ведь сказано, что от взноса освобождаются…
– Да они для простаков, вроде тебя, написаны. Отец-землемер, знакомый с обычаями, всё равно сделает за сына взнос. Иначе и ему придётся учить кого-нибудь бесплатно.
В этом и была жизненная правда, понял Анн.
Он провёл в Римоне ещё два дня. Не то, чтобы ему не хотелось домой, но он совершенно не знал, как обо всём рассказать матери. Затем всё же решился. Конис купил ему место в почтовой карете, а Антика сунула несколько монеток в карман. На почтовой станции они обнялись, расцеловались и немножко прослезились.
– Кто знает, может быть, ещё встретимся, – сказала Антика, а Конис кивнул ободряюще.
– Будем проезжать через твою деревню, найдём тебя обязательно!
– Я так счастлив, что познакомился с вами! – искренне сказал Анн. – До свиданья, друзья!
– До свиданья!
Мать, против его ожиданий, не очень огорчилась. И больше не заговаривала о Римоне и о Гильдии.
Зато заговаривали другие.
– Неудачник! – частенько кричали ему вслед злые мальчишки. – Не смог пройти испытания! Неудачник!
Даже Нель стала относиться к нему немного иначе. Она, конечно, посочувствовала ему. «Кто же мог предугадать, что они такими нечестными окажутся!» Но и только. Анн даже подумал, что ей было бы приятнее дружить с будущим землемером, чем с неудач…
А ещё она по-прежнему бегала на свиданья, и мысли её частенько оказывались занятыми другими. Анн понимал её, хотя бывало грустно в такие моменты.
