– Это горячий цех! Здесь изготавливают всё, начиная от самого маленькой литеры-буковки для ручного набора, целых строчек и иллюстраций для построчной печати. И заканчивая целыми пластинами на барабаны для офсетной печати.
– Ясно, – тихо прошептал паренек.
– Нам сюда! – увлек Пика мышь к последней двери в этом коридорчике. – Здесь и предстоит тебе работать.
С этими словами он открыл дверь перед Пиком. Тот вошел и явно немного растерялся. Комната оказалась небольшой, вдоль стен стояли стеллажи с литерами-буквами. В центре, не превышающий рост мышонка, находился станок для печати ручным набором. Здесь же располагалась тележка с бумагой, краской, маслами, возле которых присев возилась обыкновенная серая мышь.
– Тания! – окликнул её Мастер, входя в комнату. – Я привел тебе помощника.
– Я рада! – коротко ответила она, подняв на паренька свои серо-зеленые глазки.
Она была плечистой и очень трудолюбивой девушкой, возрастом старше Пика лет так на четыре.
– Выдай ему всё необходимое и введи в курс дела, – похлопал мышонка по плечу Мастер.
– Обязательно!
– Удачи, – бросил напоследок Николир и поспешил удалиться, оставив Пика смущенно стоять возле печатного станка.
Печатница, тем временем закончив намешивать краски и масла, опустившись на деревянный помост на колесиках, подлезла под машину.
– Эй, как там тебя!?
– Пик, – тихо ответил он.
– Да, Пик, подай ключ на двенадцать, а также шестигранник на десять.
Заметавшись по комнате, мышонок быстро отыскал, что она просила и подал Печатнице. Та приняла их из его чуть дрожащих рук и стала подкручивать машину.
– А теперь шестеренку на восемнадцать….
Пик нашел её, но, прежде чем отдать взял на себя смелость и смочил в масле. Конечно вымазавшись, но куда деваться – работа обязывала.
– Что за!? – чертыхнулась мышь, получив смазанную шестеренку и даже выползла из-под машины, чтобы взглянуть с упреком на помощника. – Зачем!?
– Так она не будет заедать, – тихо невнятно ответил Пик, смутившись от пристального взгляда Тании.
Ничего не ответив, она снова исчезла под станком. Поставив деталь на место, она закрутила её и весь станок тут же ожил, запыхтел и заскрипел.
– Смотри-ка, и вправду стало лучше! А я каждый день с ним маюсь. Застревает и всё – замучилась уже шестеренки менять.
– Их нужно смазывать. Еще здесь и здесь, – указал Пик и попутно покапал на выступающие шестерни станка из масленки, которую не выпускал из рук.
На что Тания уставилась на него вопросительным взглядом. С минуту она не сводила с него глаз, а юноша со станка. Когда тот и вовсе перестал скрипеть, мышь смягчила взор.
– Да ты молодец! Вижу, шаришь в этом. Спасибо, ты сэкономил мне час настройки! Вечно у меня нелады с ним… Так откуда ты к нам?
– Со школы…
– Там преподают настройку этих агрегатов?!
– Нет, моя мама раньше работала здесь… Вначале в горячем цеху, затем на подобном станке… Она часто рассказывала про всякого рода неисправности…
– Повезло тебе! Я вот не имею специального образования, да и печатать научилась здесь же, по ходу работы. Откуда я приехала, занималась орошением. А переехав, пришлось многому научиться. Кстати, как тебя зовут?! – поднялась на ноги мышка и принялась вытирать руки тряпкой, что торчала из её рабочего фартука, одетого поверх свободного покроя штанов и рубахи, заправленной в них.
Её длинные рукава сейчас были засучены по локоть, чтобы не мешались и лишний раз не пачкались.
