В первой комнате лежал человек. Сопеля осторожно, не вглядываясь, прошел мимо него и мимо того, в третьей комнате. Он шел как тетя, поболтать.
И тут раздался звук – посторонний, откуда-то из глубины этой фиолетово-полосатой гирлянды комнат. Тяжелые, непривычно громкие шаги. Сопеля попятился и прижался спиной к стене. Это страж. Больше некому. «Ну подумаешь, – уговаривал он себя. – Раз – и в кресле. Можно глаза закрыть».
Но шаги были чудовищны. По мере их приближения Сопеля цепенел, все больше уверяясь, что страж не может так топать. Вот сейчас оно покажется из-за угла. Сползая по стене, он не отрывал взгляда от проема, ведущего в коридор.
Шаги, прогрохотав по паркету коридора, зазвучали в комнате, но, кроме звука, ничего не было. Сопеля шарил выпученными от страха глазами по сторонам – нет, только шаги.
И вдруг из противоположной части коридора, куда, судя по звуку, направлялось чудовище, выехал всадник на лошади. Он казался огромным здесь, в квартире, и возвышался до самого потолка. Сопеля замер, открыв рот. Фигура человека в седле устало горбатилась, лошадь тоже шагала опустив голову, без особой прыти.
Они двигались совершенно бесшумно, а их шаги (Сопеля теперь догадался, что это был стук копыт) прогрохотали в противоположном направлении. И все стихло, так же внезапно, как появилось.
Одна мысль еще трепыхалась в Сопелиной голове после пережитого ужаса. Не было этого в программе, думал он. Что угодно могло тут возникнуть, но не лошадь. Значит, это Готманов насорил, экспериментируя. Чертов липовый исследователь, самодеятельный любопытный псих.
Однако тут же, будучи человеком объективно мыслящим (несмотря на недостаток образования), Сопеля подумал, что те же слова можно отнести и к нему самому. Поэтому поднялся с пола и побежал обратно.
Он двигался в том направлении, куда направился звук от лошадиных шагов. Но ничего по пути не встретил. Беспрестанно оглядываясь и думая о том, что он – тетя, бегущая пить чай, добрался до комнаты связи, где сразу, благодаря одному оставленному чипу, возникли прозрачные очертания Готмановской квартиры.
Перенеся на них внимание, Сопеля плавно перетек умом в кресло, ощутив снова реальность привычного мира. Плавная посадка, подумал он, переводя дыхание. Класс. И сказал вслух:
– Мягкая посадка.
Потоцкого в комнате не было, он это сразу заметил, несмотря на уже наступившие сумерки. Потом разглядел Надю – на диване, возле Готманова, в самой темноте.
– А где Грэг? – спросил ее Сопеля.
– Ушел, – ответила Надя слегка надтреснутым от долгого молчания голосом. И добавила, поскольку Сопеля смотрел на нее с выражением бесконечного удивления на лице, такого сильного, что даже темнота не могла его скрыть: – Сказал, что с него хватит. Что надо спасать вас обоих. И что нужны компетентные люди.
– Ай-я-яй, – сказал Сопеля, подумав. Затем подумал еще и добавил, вскочив из кресла: – Ай-я-я-я-яй.
