Работы на табачных плантациях хватало. Частенько на растения нападали жирные зелёные гусеницы размером с палец, в такой оказии нужно было срезать все заражённые ветки и сжечь. В случае засухи плантаторы до бесконечности носили воду и каждый вечер поливали своё поле. Табак не переносит соседства других растений, поэтому все сорняки сразу удаляли. Когда кусты достигали в высоту полуметра, плантаторы собирали первый урожай. Стебли вместе с листьями подсушивали в специальных хижинах, затем обрывали листья, скручивали их и сушили до нужной кондиции. Это работой занимались особые люди, которым больше ничего не поручали. Урожай собирали четыре раза в год, срывая с одних и тех же кустов новые побеги. Когда плантация начинала приносить прибыль, фермеры получали возможность нанять слуг или купить рабов, и уж тогда выжимали из них все соки, зарабатывая себе и своим потомкам самую скверную репутацию. Де Графф не желал идти по этому пути. В свои двадцать три года он рассуждал, как опытный бизнесмен: хотел сразу начать дело с размахом, применять технологии орошения, закупить рабочий скот и более бережно относиться к дорогостоящим рабам, которые, по его мнению, должны были заниматься только квалифицированным трудом.
Идея стать плантатором стала его мечтой, дело было за малым: где взять необходимую сумму. Захват мелких судёнышек не приносил удовлетворительного результата, явно нужно было увеличивать масштабы деятельности. Чтобы иметь возможность атаковать более серьёзных противников, де Графф объединился с несколькими голландскими капитанами: Михилом Андриессоном, Янки Виллемсом, Якобом Эвертсоном, а самого известного из его новых союзников звали Николас ван Хоорн. Это был коренастый мужчина в возрасте около пятидесяти лет, популярный в пиратском сообществе благодаря своей отваге, изобретательности и способности ввязываться в самые невероятные авантюры.
В начале своей морской карьеры ван Хоорн был просто искусным рулевым. Затем он купил каперское свидетельство, но у него не было денег, чтобы приобрести и вооружить боевой корабль. Поэтому он пошёл по необычному пути: раздобыл старый рыбацкий баркас, посадил на него отчаянный экипаж из полусотни разбойников и умудрялся без артиллерии захватывать крупные трофеи. Это была очень смелая и умная идея: рыбацких судов никто не опасался, их спокойно подпускали вплотную к бортам, и ван Хоорн брал на абордаж хорошо вооружённые корабли без разбору их национальной принадлежности. Вскоре он стал адмиралом целой флотилии, флагманом которой сделал 50-пушечный фрегат, который назвал в свою честь: «Сент-Николас».
Правда, ван Хоорн, помимо своих многочисленных достоинств, отличался повышенной тягой к бутылке и непобедимой жадностью. Если перед ним маячила прибыль, у него отключалась способность воспринимать любую другую информацию. Из-за этого он, как это случалось не раз, терял больше, чем получал. Как все жадные люди, Николас был очень завистлив и чувствовал себя несправедливо обделённым судьбой, если видел у кого-то другого лучший, чем у него, корабль, оружие или костюм. Сам он даже в жару ходил в камзолах из самой дорогой ткани, которую только мог раздобыть, и украшал себя драгоценностями баснословной стоимости.
Ещё одной его особенностью была жестокость. Среди пиратов не было ангелов, но ван Хоорн напоминал уже ушедшее поколение чудовищно жестоких капитанов, таких как л`Олоне или Рок Бразилец. Со своими жертвами он был абсолютно беспощаден и, не моргнув глазом, убивал заложников, если никто не присылал за них выкуп. Николас был очень щедр с теми членами команды, кто проявлял храбрость в бою, но мог зарубить любого, если подозревал его в трусости. Такое поведение было причиной того, что больше одного-двух раз никто из капитанов с ван Хоорном в море не ходил. Однако Лоренс сумел найти общий язык с этим человеком, использовал его лучшие стороны, и их совместные операции приносили неплохую прибыль. Вскоре эта корсарская флотилия стала грозой Вест-Индии, а имя де Граффа теперь звучало в ряду прославленных пиратов.
