Неожиданно кто-то резко пнул Красавчика по скрещенным ногам, и он, чуть не свалился с табуретки, но, вовремя спохватился, и несмотря на то, что стул был колченогий он не упал, а резво вскочил на ноги, успев выхватить засапожный нож. Его узкое лезвие упёрлось в чью-то грудь, и Красавчик медленно, двумя сложенными вместе пальцами приподнял над глазами шляпу. Напротив него – стоял низенький, щупленький мужичок и, усмехаясь, глядел снизу вверх на внезапно разбуженного Красавчика. Его явно умилял растерянный вид хозяина кабака. Лезвие ножа продолжало упираться, но не в грудь грубияна, а, как оказалось, всего лишь в его кепку.
– Всё спишь! Так все свои деньги проспишь, последнее растащат, – равнодушно произнес щуплый и небрежно одним пальцем отодвинул от себя лезвие ножа Красавчика. Тот продолжал стоять истуканом, видимо обдумывал создавшуюся ситуацию. – Ну что, так и будешь стоять на пороге с открытым ртом или проводишь гостя во внутрь.
– Здорово, Трубочист, что-то давненько тебя не видал! – улыбаясь и кланяясь, ответил Красавчик и быстро засунул нож обратно в сапог.
– Здоровее видали, – прищурив глаза от ярких солнечных лучей, ответил гость и, не спрашивая разрешения, вошёл в кабак. – А у тебя ничего не меняется: хозяин спит, а пропитые рожи не меняются – одни и те же. Никакого разнообразия, Красавчик, ты бы шлюх для разнообразия нанял что ли – пусть перед гостями потанцуют, всё хоть немного веселее будет, чем на эти вечно пропитые рожи каждый день пялиться.
– А откуда мне денег-то взять на шлюх? Худо-бедно, выпивка ещё кое-как уходит, а всё остальное – нашему брату не очень-то и нужно. Он и воздухом одним сыт!
– Да, ладно тебе – не прибедняйся, ты же десятину за прикрытие нашей публики от городской стражи берёшь. Неужто тебе этого мало?
– Да. какие это деньги, Трубочист? Это только курам на смех, а не деньги!
– Кстати, ты мне сегодня серебряный должен, – рассмеялся Трубочист и уселся на своё любимое место.
– С чего это я тебе серебряный должен? – озадаченно спросил Красавчик и от неожиданности сел напротив него.
Трубочист не спеша снял с себя кепку и просунул мизинец через дырку, образовавшуюся от его ножа, а второй рукой погладил лоб, на котором была видна маленькая ранка. Потом развернул кепку, чтобы дырку хорошо видели остальные посетители кабака и ответил:
– Ты ещё скажи спасибо, что я с тебя только за дырку в кепке прошу, но мог ведь и пырнуть тебя в ответку, но я твои привычки, Красавчик, хорошо знаю, только поэтому, ты пока ещё и жив, – усмехнулся Трубочист. – Вот и свидетели нашлись твоего беззаконного поведения!
– Это что, ты мне угрожаешь что ли? – недоуменно оглянулся на посетителей Красавчик, которые спешили покинуть его кабак. – После стольких-то лет нашей с тобой неразлучной дружбы? Да, я же, может, просто пошутил так, а ты мне сразу серебряный гони!
– Нет, Красавчик, это плохие шутки! Я тебя пока просто предупредил, чтобы ты понимал, что ножичком размахивать перед моим лицом для тебя совсем не безопасно, я всё сказал. Дальше ты сам думай, если хочешь со мной иметь дело. Всё понял?
– Но ты со мной ещё за прошлое дело не рассчитался, – попробовал уже без прежнего напора, даже как-то вяло возразить Красавчик. – Прости меня, Трубочист, бес меня попутал или на солнце совсем перегрелся. От своего безденежья что-то из ума выживать.
Произнося эти слова, хозяин кабака даже внешне изменился: осунулся, стал как-то ниже ростом, даже грудь вдруг стала впалая.
