Электричка на Славяногорск состояла из десятка старых дребезжащих вагонов с деревянными затёртыми скамейками и с освещением, как в дореволюционной подпольной типографии. Вагоны были забиты мужичками в тулупах и телогрейках, сверху которых были натянуты брезентовые плащи. У каждого рядом стоял либо деревянный, либо дюралюминиевый ящик со снастями, а рядом пешня. Хотя у кое-кого встречались и магазинные настоящие коловороты. Эта публика и была целью Димки Броцкого. Забрав с собою Митьку, они вдвоём отправились блуждать по вагонам. Виталик, Лёха и Юрка не теряли времени, пока идеологические отцы поездки выполняли основную миссию, парни успели вылакать пол-литра. Настроение было весёлое, залихватское, хотелось петь.
Минут через двадцать вернулись хмурые Димон и Митька.
– Что-то случилось? – удивлённо спросил Лёшка?
– Да подловил нас мент дежурный по станции Славяногорск, сказал, чтобы на станции явились к нему в опорный пункт, – ответил Броцкий, – мол, всё равно не спрячетесь, поэтому, чтоб добровольно зашли.
– Так, а с торговлей что? – спросил Витаха?
– Нормально, уже наколядовал около трёх косарей. Сейчас после Ямполя успеем ещё раз пройтись до головного вагона, а в Славяногорске мы выйдем оттуда, а вы наши сумки захвати́те и встретимся в здании вокзала возле касс.
Подозрительно оглядев полухмельные улыбающиеся рожи своих друзей, лоснящиеся от удовольствия, Димчик и Митяй, огорчённо взглянув на опустошённую без их участия бутылку водки, опять пошкандыбали торговать своими физиономиями и мормышками.
На конечной станции раздухарившаяся троица вывалилась из вагона и отправилась искать своих компанейцев. Митька уже стоял в кассовом зале.
– А где Димон? – спросил Юрец.
– В опорном, только зашёл, – ответил Гориков.
И только Митяй замолчал, из-за угла вышел довольный Броцкий.
– Ну, что он сказал? – спросили пацаны.
– А ничего, взял пеню в двести рваных на пачку сигарет, и сказал, мол, торгуйте.
Пока они разговаривали, все места в зале ожидания были заняты. Кто-то из рыбаков пытался спать, кто-то читать, но основная масса любителей подлёдного лова бухали.
Броцкий, пользуясь случаем, ещё раз со своим лотком прошёлся между группками рыбаков, а после обхода, предложил разместиться возле дверей опорного пункта милиции:
– Я ему заплатил, так что право имеем, мы ведь не твари дрожащие.
Митька не смотря на то, что был подхмелевший, не удержался:
– Ты что, Достоевского читал, или откуда ты про тварей знаешь?
– Какой Достоевский? Это у меня старшая сестра Ирка так часто говаривает, когда с матерью ссорится.
Так они под дверью милиции, отбросив всякие приличия, и усандалили 0,75, пока ждали поезд на Купянск. И было ведь всё хорошо, пока в зал не ввалилась коробейница, которая предлагала сигареты и пиво по приемлемой цене. Жадность фраеров сгубила. Пацаны взяли по бутылке пива, не забыв заплатить за Митьку, у которого «штука» целая и, запамятовав о правилах застолья, понизили градус. После этого снизошло на них невразумительное восприятие происходящего. Как в тумане садились в поезд, как в тумане горланили в полупустом вагоне песни «ЧайФа» и «ДДТ», а потом позасыпали на жёстких скамейках.
Волнович спал, и в пьяном бреду ему привиделось, как он на блошином рынке пытается обменять свой видавший виды кожаный офицерский ремень на две картофелины в мундире и пол ананаса, но не успел договориться, потому что ему приспичило в туалет.
