Пиренейская месть длиною в жизнь - страница 9

Caut

i

verio/Плен.

– Заешь тебя мышь! Они окружили нас! Смотри, и впереди три самолета – хейнкели, судя по всему. И позади мы не смогли предотвратить, получается, сейчас нас с двух сторон расстреляют!

Начался огонь по нам. Надо принимать решение.

– Марго, веди огонь, что с лентами пулеметными? Я пока постараюсь сблизиться с самолетом Коли и Жоры, надо что-то предпринять. Их минимум пять, три впереди, два сзади, одного мы подбили.

– Ленты на исходе, топливо тоже нужно дозалить, их слишком много, мы не сможем отбиться, нужно уходить от атаки.

– Пока хватит. Тьфу. Гарь от выстрелов, тошнит уже. Иногда заклинивает затвор – перегревается бедолага. Пока ничего. Все без толку. Они далеко. Таким огнем мы только стараемся держать их на дистанции – дорожат шкуркой, мрази. С топливом беда – хватит минут на тридцать в таком этапе максимум. Надо искать глазами место вероятной высадки.

– Саша, смотри. Колин самолет дымит. Двигатель дымит и правое крыло тоже пострадало. Они снижают машину, судя по всему будут садиться брюхом. Надо прикрыть их и самим садиться, иначе уготована судьба еще хуже.

– Открываю огонь по переднему самолету, вроде минуту назад я ему чем-то навредила. Клонит тоже. Это хорошо. У нас есть пара минут, другие пока еще далеко. Задние только гады огрызаются.

– О, нас начало трогать. Свистит рядом. Вроде крыло левое слегка покосило. Все, давай на лесополосу.

– Черт, их самолет все ниже и ниже. Снижаемся резко!

– Смотри, поле есть, можно попробовать. Они туда пытаются пикировать – и это наш способ. Если правильно посадим, можно будет оторваться. Готовь пока пистолеты на всякий случай, – велел я.

Снижаемся, снижаемся, увидели в пилотной кабине Колю, машет рукой – дает знак, что сейчас будет садиться. Нас вдавливает в кресло, Марго идет на резкое снижение.

– Резко ввысь для отвлеку. Уши закладывает – мама не горюй. Марго у пулемета, огонь – тот самый самолет горит! Второй на подбитие! Поворот вправо – и отсекаем два самолета огнем. Боеприпасы?

– Нет их. Нечем стрелять.

– Садимся. У нас есть минута, затем покидаем машины и бежим в лесополосу. Так у нас будет шанс не получить свинца в спину.

– Предлагаю сделать «ножницы», они у нас на хвосте, делаем манёвр, они вряд ли повторят, зайдем на крутой вираж, затем сможем атаковать!

– Давай попробуем! Хорошо! – сказал я. Второй самолет сел – задымление там продолжается, вижу живых наших, пытаются вылезти из кабины. Мы рядом.

– Делаем напоследок еще один манёвр на высоте примерно в сотню метров.

– Заходим на вираж, вновь атакуем. Сами от себя в шоке, стрелять почти нечем. Одна лента – это на секунды. Договариваюсь с Марго стрелять только по команде. Керосина мало.

– Отлично, меньше шанса загореться, – излишне оптимистически говорю я.

Как по методичке, в лоб видим самолет – говорю "огонь", мгновенье – и через триста метров пробивается стекло кабины вражеского самолета.

– В яблочко, Марго! Остальные самолеты еще далеко, прекрасный момент снижать скорость и идти на посадку.

Эти секунды помню до сих пор, летал ведь и позже. Но тогда, впервые адреналин буквально вырывался из нашего тела вместе с сердцем.

– Заходим на снижение, вроде оторвались прилично.

Наконец, сели, скорость небольшая, километров сто, семьдесят, шестьдесят, снижаемся до двадцати метров, болезненное ощущение, удар, сели. Секунда – быстро вылезаем. К тому времени ребята бегут к нам навстречу. Мы в формах летчиков, скидываем с себя лишнее, бегом в лесополосу, в руках по пистолету и все. Слышно, как падает тот самый самолет, который мы так удачно подбили всего полминуты назад. Взрыв примерно в трех сотнях шагов. Свист, начинается обкладывание нашей территории при помощи мин, припасенных противником. Они желают отомстить, бьют пока даже не по тому месту, где мы находимся. Овраг – перебежка, лес – перебежка. Сердце болит, пульс сумасшедший, нога болит, тело еле чувствую. Бежим, как загнанные звери. Валун, и несколько сосен, и небольшой овраг, упали, залегли. Отдышались три минуты, дальше бегом, самолеты явно в небе, слепой обстрел. Ветки хлещут в лицо, которое уже расцарапано до крови, тело болит от ушибов после жесткого приземления, но все заглушается жаждой жизни, такой сильной и доминирующей, что продолжаешь бежать вперед, несмотря на все препятствия. Падаю, поднимаюсь, бегу, бегу. Куда бежать – не понятно, от фронта, судя по всему, мы довольно далеко, километрах в пятидесяти, если не больше. Вытащил ручной компас, все происходило как в тумане, вроде на север бежим. Плохо, а хотелось бы на юг. Удаляемся от своих. Позади слышен взрыв машины Николая и Георгия, наш тоже дымит.