Пири против Кука. Полярный детектив длиною в столетие - страница 15

21 марта, накануне весеннего равноденствия, Пири в одиночестве испытал меховую одежду для дальнего маршрута. «На высоте 3825 футов… – написал он впоследствии, – я позавтракал, сидя на снегу спиною к ветру; была сильная метель, термометр показывал –32° по Фаренгейту (–36 °C), а я ел спокойно и без неудобств. Таково влияние оленьей одежды» (Пири, 1906, с. 245). Правда, судя по описанию, Пири имел дело не с метелью, а лишь с поземкой.

Прежде чем отправиться в этот дальний маршрут, Пири решил совместить приятное с полезным – одновременно с закупкой собак у эскимосов обследовать побережье залива Инглфилд, куда он и направился на собачьей упряжке в сопровождении супруги и эскимоса-каюра 18 апреля. Погода благоприятствовала им настолько, что они отдыхали в спальных мешках прямо на морском льду, не ставя палаток. 22 апреля Пири и его спутники вернулись в Редклиф-Хауз, покрыв за неделю 250 миль (почти 400 километров). Теперь «все было готово для длинного путешествия в неизвестное, ради которого все эти месяцы были наполнены работою; я был счастлив при мысли, что, наконец, мы были на пороге предприятия, приведшего нас на белый север» (Пири, 1906, с. 254), – описал свое настроение Пири накануне решающих событий экспедиции.

Можно было приступать к основной задаче путешествия. «В последний день апреля в прекрасную погоду… доктор Кук, Гибсон, Кайю, Тавана, Кулу (двое последних – эскимосы-каюры. – Авт.) отправились из дома Красной скалы с двумя санями и 12 собаками перенести последние припасы на внутренний лед… Три дня спустя, приведя в порядок дом и окончив тысячи мелких дел, всегда всплывающих в последние мгновения приготовлений к долгому путешествию, я отправился с Мэттом, остальными восемью собаками и большими, 18-футовыми санями» (Пири, 1906, с. 288). Однако вскоре Хэнсон отморозил пятку и был отправлен в Редклиф-Хауз. Затем последовали другие неприятные задержки вплоть до 15 мая. Правда, настроение у Пири было хорошее, поскольку он убедился, что последствия перелома не мешают ему. «Тот факт, что менее чем через 10 месяцев… я был способен предпринять и выполнить путешествие на лыжах в 1200 миль без… серьезных последствий, служил сильным доказательством профессионального искусства доктора Кука» (Пири, 1906, с. 293–294). В прямом смысле без Кука в экспедиции 1891–1892 годов Пири не сделал бы ни шагу! В свете последующих событий такое признание многого стоит.

Кук в полярной одежде

В своей книге-отчете об экспедиции 1891–1892 годов Пири делает много интересных признаний, объясняющих его последующие поступки. Похоже, что действовал он прежде всего с позиций утверждения первенства в большом и малом, порой ставя себя в смешное положение. Например, он настаивает, что «открыл новый способ полярных путешествий», на том основании, что использовал «внутренний лед вместо дороги, помимо использования собачьих упряжек» (Пири, 1906, с. 20). Тем и другим пользовались многие исследователи ранее (англичанин Ландорф в 1728 году, Делагер в 1751 году, датчанин Ольсен в 1752 году, в 1867 году – англичанин Э. Уимпер), не считая Норденшельда в 1870 и 1883 годах, на которого Пири ссылается неоднократно, и, разумеется, Нансена, которого он просто обвинил в краже своей идеи. Пири явно расценивал происходящее как соперничество, в котором науке отводилось самое незначительное место.

Одержимость идеей первенства на примере Северо-Гренландской экспедиции подтверждается множеством примеров: «Я ввел первый раз и показал годность различных новых черт выдающейся ценности для полярных путешествий: выбор зимнего размещения, употребление путемера, барометра и термографа… Приобретенное мною подробное знание Смитова пролива позволило мне показать различным ученым местности, наиболее годные для специальных занятий» (Пири, 1906, с. 20–21) и т. д., и т. п. Не изучение полярной природы занимало его, а применение новых технических приемов и методики организации маршрутов в экстремальных условиях Арктики. Тем самым он создал себе оппозицию в научной среде, хотя до поры до времени ученые были вынуждены мириться с подобными заявками. Однако вернемся в весну 1892 года на севере Гренландии.