Я все писала, а лето тем временем сменилось осенью. Джонни изображала на холсте менявшую цвет листву. С наступлением зимы она отложила кисть. Она влюбилась. Охваченная счастьем, она стала писать натюрморты: корзину яблок, пару груш. Джонни была счастлива, а новообретенный возлюбленный служил ей музой. Мне же стало одиноко. Рядом со мной не было любимого человека. Я поняла, что скучаю по нью-йоркской жизни, полной новых знакомств и возможностей. Однажды серым утром, когда гора скрылась из вида, я написала слово «Конец». В тот же день я сложила вещи в машину и отправилась в обратный путь до далекого Гринвич-Виллиджа.
Вернувшись в Нью-Йорк после долгой поездки через всю страну, я снова устроила свою дочь Доменику в школу и стала подолгу прогуливаться в одиночестве, молясь, чтобы вдохновение подсказало мне, за что стоит взяться теперь. Сценарий? Книга? Я не изменяла своему правилу вести утренние страницы, надеясь найти в них подсказку. Сама того не осознавая, я выработала привычку на всю жизнь: первым делом утренние страницы. Затем прогулка с молитвой. Выложенные булыжником мостовые Вест-Виллиджа стали мне как родные, а с ними – и роскошные, построенные по принципу человеческого масштаба дома из красновато-коричневого песчаника, магазины и кафе.
«Все, что мне нужно, – это лист бумаги и то, чем можно писать; тогда я смогу перевернуть мир вверх дном».
Фридрих Ницше
И вот, во время очередной прогулки, я услышала ясное предписание: «Преподавать. Ты должна преподавать».
Приказ на марш был отдан: «преподавать», и я не могла отвертеться. Я обратилась к небесам: «Прошу, ответьте, что я должна преподавать? И где?» Чем дальше я забредала во время прогулок, тем дальше меня заводили и мои мысли. Я буду учить людей «выходить из творческого тупика», как я привыкла выражаться. Буду назначать своим студентам тот же режим, что и себе: утренние страницы и прогулки. Буду советовать им устраивать себе познавательные экскурсии вроде моих походов в зоомагазин, где я нашла нового друга – африканского серого попугая. «Творческие свидания» – так я назвала эти веселые одиночные вылазки. Возможность наполнить внутренний источник. Творческие свидания – наедине с собой, без собак, телефонов или друзей, – учат нас играть. Чтобы шагнуть в мир и «просто повеселиться», нужна смелость. Я решила, что буду подталкивать студентов выйти из зоны комфорта: пробовать что-нибудь новое во время этих развлекательных вылазок. «Что бы порадовало восьмилетнего ребенка, который живет внутри вас? – спрошу я у них. – Этим и займитесь».
Мне предложили место преподавателя в Нью-Йоркском институте феминистского искусства, о котором я прежде и слыхом не слыхивала. Первое занятие должно было состояться в четверг. Я нервничала и с нетерпением ждала возможности поделиться своим опытом. Занятия проходили на Спринг-стрит, в большой просторной аудитории с высокими окнами.
Мои студенты учились с большой охотой. Взяв за обыкновение вести утренние страницы, ходить на творческие свидания и прогулки, они рассказывали о своих прорывах. Огненноволосая Дженет, оказавшаяся в творческом тупике, вернулась к режиссуре. Переживавшая писательский кризис Сьюзан начала работать над романом. Кого ни возьми, всем утренние страницы подсказывали, как быть дальше. Маленькие шаги вели к новым, более значимым. Риск, сопряженный с ведением утренних страниц, давал им смелость ежедневно заниматься творчеством. Я узнавала об успехах своих учеников с воодушевлением и благодарностью. К своему изумлению я поняла, что мне нравится преподавать. Даже очень. Учебная аудитория стала моей лабораторией.
