Они дети войны. Я так полагаю, растить их помогали родственники со стороны мужа и бабушкина сестра баба Полина, которая приехала из военного Мурманска к бабушке с двумя детьми, дочкой Ниной и сыном Борисом. Почему они назвали сыновей одинаково, понятия не имею. У старшей бабушкиной сестры – бабы Кати, проживающей в соседней деревне, я так полагаю в родительском доме, тоже была дочка Нина. Муж погиб в Финскую, и детей больше не было.
Так они и прожили эти трудные годы. Не знаю, вернулся ли муж бабы Полины, теперь, видимо, и не посмотреть, только после окончания войны все они вернулись в Мурманск. Когда Маргарите исполнилось лет шестнадцать, и она получила паспорт, ну как получила, паспорт тогда хранился в колхозе, на руки его не выдавали. Бабушка всеми правдами и не правдами упросила председателя колхоза отдать его и отправила тетю Риту к теткам в Мурманск.
Не знаю точно, как складывалась поначалу ее жизнь, но работала она на хлебозаводе, пекла хлеб. Когда меня маленькую родственники спрашивали: кем будешь работать, когда вырастешь, я отвечала:
– Буду печь хлеб, как тетя Рита.
Почему-то у меня в сознании, печь хлеб было очень почетным занятием. Не помню, кто, но мне ответили, что печь хлеб – это очень тяжелая работа. Я обиделась и подумала, что с чего это они решили, что я не справлюсь.
– Тяжелое таскать надо, – так мне пояснили, – поддоны с хлебом.
Я помню свое разочарование во взрослых в тот момент. Вот тебе маленькой девочке задают вопрос, с которым и сейчас-то много взрослые люди не справляются. Ты стараешься, выбираешь в голове сложную профессию, ту, которая удовлетворит их всех, все их коммунистические чаянья, и вместо похвалы, ты получаешь укор, что вот, мол, выбери что-то другое.
Бабушка в колхозе таскала бидоны с молоком, тетя Рита поддоны с хлебом, мама рулоны, краску и все такое и все думают, что на тебе это закончится. Я таскала тяжелые рюкзаки, свежезамешенный бетон ведрами, мастику, горные лыжи, колеса от машины с дисками. Не знаю, когда-то это точно должно закончиться.
Тетя Рита была очень красивой, не Мерлин Монро, но чуть похоже. Ее муж дядя Толя ходил в море. У них было две комнаты в коммуналке с общей кухней и отсутствующим туалетом. Туалет был официально на улице, не официально все ходили в ведро, которое потом выносилось. Воду надо было приносить с колонки. Помню, как мы детьми радостно бегали за водой. Летом, конечно, в виде развлечения – это приятное занятие.
Это был район деревяшек, старый район Мурманска. Мама, когда училась в ПТУ жила чуть выше и девчонкой прибегала к старшей сестре покушать. Как она вспоминает, тетя Рита всегда вкусно готовила. У нее было две дочери Елена и Оксана. Бабушка возилась и помогала с ними.
Заняться тогда в городе, впрочем, как и сейчас было особо нечем и, когда дядя Толя приходил с моря, они ходили по гостям и гости к ним. Все это сопровождалось естественно выпивкой, и я не думаю, что в портовом городе кто-то искал дамам вино, максимум портвейн, а скорее водку. Так постепенно тетя Рита спивалась, их брак затрещал по швам. Не знаю, что происходило с дядей Толей, только он стал поколачивать жену, и они развелись. Они были очень красивой парой в самом начале, она очень красивая миниатюрная девушка, он высокий симпатичный, не думаю, что они мечтали о такой жизни. Дядя Толя уехал обратно к себе в Полтаву, ее мать, по словам сестры, прокляла их.
