Обычно, те с кем встречалась, уже заранее знали, кто я и именно их представляли мне, а не наоборот. Поэтому представление ворону показалось мне столь нелепым и комичным, что я, не удержавшись, улыбнулась.
– Не наследная, – склонив голову на бок, добавил ворон. – Забыла добавить, что не наследная.
Возможно, он хотел меня этим обидеть или указать на мое место, но в любом случае, цели не достиг. И без него слишком хорошо знала кто я. И легко согласилась, выдерживая внимательный взгляд.
– Не наследная.
Спустя пару мгновений молчания, ворон, кажется, ожидавший иной реакции, сменил гнев на милость:
– Ну что ж, пррринцесса, а перед тобой сам Люциус Терркано Хрравани Коррко, – величественно проговорил он в ответ, ничуть не смущаясь присутствия моей высокопоставленной персоны.
– Корко? – Переспросила, услышав в его имени знакомое слово. – Это часть имени моего отца. Его звали…
– Знаю я, как его звали, – невежливо перебила птица. – Елеазарр Охтарр Коррко Вива. Корррко – значит «ворон». Вороны живут много лет, а Елеазарр был запоминающимся и перрспективным пррравителем, хоть и недолго.
При упоминании об этом в груди заскреблась тоска. Почти не помнила отца и давно пережила утрату, но мне бы очень хотелось, чтобы тот бы жив и правил Терра Вива вместо Виктора. Отогнала печальные мысли подальше и перевела тему:
– Можешь называть меня Ана – у нас в королевстве принято называть всех третьим именем.
– Можешь звать меня Люциус Террркано Хррравани Коррко, – насмешливо ответил собеседник, а я хмыкнула.
Надо же какой нахал. Но каким-то непостижимым образом он мне понравился. Полюбопытствовала с усмешкой:
– Что ты забыл в почтовой башне, Люцик?
А ворон издал непонятный крякающий звук, выражающий не то удивление, не то недовольство.
– Что бы я здесь не забыл, это не касается любопытных местных прринцесс, которые суют свои прррелестные курррносые носы куда не просят.
Уверенно заявила:
– У меня не курносый нос! – почему-то именно эта часть фразы уязвила больше. – Не хочешь говорить – не говори, сиди себе на своем голубином насесте, – решила я проявить гостеприимство и отвернулась к окну, заметив, что к нему приближается почтовый голубь.
Люциус не ответил, а почтальон вскоре влетел в узкое окно на противоположной стене и опустился на специально предусмотренное место, протягивая лапку с прикрепленной синей коробочкой.
Аккуратно заглянула внутрь, не отвязывая, слегка отпарив магией воды печать, чтобы не вызвать подозрений, и выяснила, что это послание для Виктора от управляющего из Глиндала, который сообщал, что налогов в этом месяце собрано катастрофически мало. Если так пойдёт и дальше, скоро жители будут голодать.
Печально. Глиндал всегда был одним из наиболее прибыльных городов. Близкий к порту, он был связан торговыми путями с Лок Арденом, а жители могли рыбачить, чтобы добыть пищу. Если даже Глиндал обнищал, то о маленьких поселениях вроде Истари и говорить нечего.
– Послушай, пррринцесска, а то, чем ты занимаешься, вообще законно? – Подал голос ворон со своего голубиного насеста.
Фыркнула и отмахнулась, решив не отвечать на язвительные выпады. Тем более что приближался следующий голубь-почтальон и следующая коробочка. Надо же – эта зелено-синяя – вот и письмо из Лимерии. С нетерпением открыла, аккуратно коснувшись магией края печати.
– Любопытной Гхаре на базаре нос оторррвали! – На распев произнес Люциус, но я так спешила удовлетворить любопытство, что снова проигнорировала его.
