Эту историю рассказала газета «Правда» 23 февраля 1971 года. Журналисты нашли Варвару Петровну Журавлеву и вручили ей письма, написанные Иваном Сидоровичем Колосовым в октябре 1941 года.
Письмо старшины В. Блинова о сослуживцах
25 октября
Какой беззаветной самоотверженностью, каким скромным благородством веет от работы девушек-санитарок Фани Вольнищиной, Люси Зайцевой, Жени Талюдиной и других спасительниц раненых бойцов.
Встретив Фани Вольнищину, вы не подумаете, что эта маленькая, с открытым, приятным лицом, скромная девушка способна на самоотверженные подвиги, на риск.
…Орудийная канонада потрясала землю. Враг шел в атаку и яростно обстреливал наши укрепления. Наша артиллерийская батарея не оставалась в долгу. Убийственными залпами она громила фашистов. В этот ответственный момент на одном из участков обороны замолчали пулеметы: для их охлаждения не было воды. Несколько бойцов вызвались достать воду и устремились к реке, бешено обстреливаемой врагом. Но обратно смельчаки вернуться не смогли. Они были ранены. Фаня Вольнищина и ее подруги – Люся Зайцева, Женя Талюдина бросились на выручку раненых. Под градом пуль сделали им перевязки, доставили товарищей в безопасное место, к тому же захватив из реки воду для пулеметчиков. Надо было видеть, как Фаня и ее подруги справлялись с непосильной ношей.
Подвиг девушек воодушевил и бойцов. Сражение нами было выиграно.
Однажды Фане Вольнищиной, Люсе Зайцевой и Жене Талюдиной поручили эвакуировать на автомобиле раненых бойцов. В пути машина сбилась с дороги, и девушки оказались в окружении врага. Группа фашистов набросилась на автомобиль с ранеными, но ничего не могла поделать. Автомобиль вырвался из окружения. Девушки доставили больных по назначению.
Таковы эти три замечательные подруги, заслужившие большую любовь бойцов.
Опубликовано в газете «Правда» 25 октября 1941 года.
Из писем профессора Л. А. Кулика жене
21 октября
Районное село Всходы Смоленской области.
Поздняя осень, грачи улетели,
Лес обнажился, поля опустели…
Пасмурно, ветрено, дождливо! Снег стаял, трепещут оставшиеся на деревьях листья и летят в одиночку по воздуху. В селе безлюдно, люди прячутся в немногих пригодных для жилья зданиях. Оживлен лишь тракт, по которому движутся немецкие машины всех видов и размеров, иногда длинные эшелоны пленных.
Горе осенило своим крылом Родину.
Кто же я и что же я?
Сейчас я прежде всего раненый. Рана на ноге улучшается, но медленно, так как я растравляю ее: толкусь с утра и до вечера, ибо я, во-вторых, санинструктор. А проще говоря, санитар при временном лазарете для советских раненых в селе Всходы.
Сперва я был на перевязках и операциях и по уходу без прикрепления к палатам. Теперь за мной сохранили на операциях общий наркоз и прикрепили детскую палату. В ней 6 пациентов: Маня, Нина, Паня (3–5 лет), Ваня (12 лет), Дуся и Поля (17 лет).
* * *
28 октября
…Глухая полночь. Густой трупный смрад от загнивших ран… Плотный, тягучий, липкий воздух насыщен стонами, животным воем, дикими выкриками… Нестерпимо душно. В тусклом полумраке от коптилки страдальчески светится голубой глаз (другой выбит) мальчика, хорошего мальчика с разорванным осколком животом.
Из дневника академика Владимира Вернадского
2 ноября
Крупные неудачи нашей власти – результат ослабления ее культуры: средний уровень коммунистов – и морально, и интеллектуально – ниже среднего уровня беспартийных… Он сильно понизился в последние годы – арестованы, сосланы, казнены лучшие люди партии, делавшие революцию, лучшие люди страны… Это оказалось очень ярко уже в первых столкновениях – в Финляндской войне, и сейчас сказывается катастрофически.
