Письмо 26. Про вареники
Какое замечательное слово – вареники. Мягкое, нежное, тёплое. Я помню первую встречу с варениками – именно встречу, незабываемую, яркую. Они лежали в огромном сером алюминиевом тазу, крепко прижавшись друг к другу: влажные, блестящие, толстопузые, с творогом. Деревенская бабушка Елизавета вытряхнула из глиняной крынки густую сметану, постучала ладошкой по пузатым бокам горшка, чтобы убедиться, что этот жирный ком выскочил весь, обтёрла указательным пальцем края посудины иоблизала его, сочно причмокивая. Подошла тётка Мария. И женщины, взяв с двух сторон тазик, начали его трясти. Тряска продолжалась с минуту. Вареники подпрыгивали вверх, пританцовывая в воздухе, и возвращались в таз, щедро укутанные кремовой густой сметаной. И тут же таз с этой красотой занял почётное место в центре длинного стола.
На столе в алюминиевых и глиняных мисках красовались разные угощения – солёные огурцы, помидоры, квашеная капуста, тушёная картошка с огромными кусками свинины. На деревянных досках – сало, нарезанное крупными шматами и густо посыпанное чесноком. Но меня больше всего волновал таз и его содержимое. Не успела я наглотаться слюны, как в комнату внесли ещё один тазик. Бабушка зачерпнула черпаком из бидона, стоявшего на полу, топлёного масла и шмякнула его в новую порцию вареников.
– Це с капустой и картохой. Усё уместе! Кому що достанэться.
Потрясла тазик так, что вареники кувыркались в нём как угорелые! И разлеглись в этом масляном изобилии, блестя и изливая удивительный аромат. Но это было не всё! Тётка Мария вошла с большой кастрюлей, а в ней, в этой кастрюле, были те же вареники с картохой и капустой, но залитые топлёным салом. И гора шкварок, загорелых, ещё шипящих, возвышалась, словно шапка из бараньей шкуры, кучерявая и плотная.
– Варэники, – восхищённо прошептал отец. И я повторила вслед за ним это волшебное слово. Отец никогда, до знакомства с тёщей, не ел вареников. Москвич, выросший на гречке и щах, не представлял себе, что может быть такое изобилие вкусной еды, ни разу не пробованной им. И он млел… Я видела его блаженное выражение лица и застывшую от удивления улыбку. И мне не терпелось поскорее начать поедание этих неизвестных на вкус вещей.
И вот все уселись за стол. Никто не торопился начинать трапезу. Сначала тосты – взрослые любят долго говорить, держа стакан в руке. А я подпрыгивала от нетерпения, но мама сдерживала мои порывы, дёргая меня то за косу, то за руку. Ей хотелось показать, какие мы городские и интеллигентные. Ведь папа у нас – военный лётчик, для деревни – герой!
После тостов все потянулись за закусками. Я схватила огромный вареник в руку. Он, скользкий, горячий, ароматный, не влезал весь в рот, а я запихивала его одной рукой, а вторая уже тянулась за следующим, с другой начинкой. Я, десятилетняя городская девочка, после дальней дороги из Москвы в Амурскую область наплевала на все правила приличия, давилась, получала подзатыльники, но ела, ела, ела…
Мне очень нравится лепить вареники. Смотреть по телевизору хороший фильм, и заниматься этим незамысловатым делом, раскатывая лепёшки и заворачивая в них разные начинки. И первое знакомство с этим деликатесом обязательно всплывёт в памяти. И в сотый раз я рассказываю близким, как объелась варениками, впервые увидев их. Но нисколько не разлюбила это блюдо. Наоборот!
