А потом свет, запахи, крики, охи, шум жизни. Я так отвыкла от всего этого в том пространстве, что испугалась. Но потом моё подсознание выхватило увиденный мной когда-то мультик, и страх сразу же прошёл, сменившись неудержимым весельем. Шлепки по попе я не забуду никогда.
Своё отличие от других я поняла сразу. Иначе стали бы так все охать и причитать в день моего появления? Мать так вообще упала в обморок, когда увидела мою улыбающуюся мордашку. А дальше всё как в тумане: еда, отрыжка, сон, еда, смена пелёнок, из которых я благополучно выбиралась, как бы сильно меня не связывали, и так по кругу.
Меня нестерпимо тянуло на изучение мира вокруг, но за прошедшие три месяца из дома меня почти не выносили. Однако в какой-то местный праздник, мама взяла меня в свои тёплые руки и, укутав в тёплый плед, вынесла на улицу. Радости не было предела. И первое, что я увидела это, конечно, был снег, он белыми огромными хлопьями падал с тёмного неба. Уличные фонари горели естественным светом, а вдоль дороги тянулся ряд из разноцветных огоньков, висящих в воздухе.
Я так извертелась, что в какой-то момент лицо мамы начало выражать некоторую скорбь. На нём словно читалось «Зачем я вообще её взяла с собой, лучше бы дома посидели!». Но мы всё продолжали идти вперед. Народа вокруг становилось всё больше. У каких-то людей были большие остроконечные уши, наверное, это были эльфы, какие-то были по пояс маме, гномы, кто-то был с шевелюрой из зелёных листочков и корой вместо кожи.
Больше всего меня поразило то, что мы увидели в самом конце пути. Это было огромное дерево всё в ослепительных огнях, кружащихся вкруг него. Люди и другие существа сновали на площади перед Древом, бегали мальчишки с разноцветными лотками, играли музыканты, кто-то пел, пахло корицей.
– Смотри, Сирин, это Древо жизни, – неожиданно обратилась ко мне мама, повернув меня к кроне. Она была немного странной. Несмотря на зиму, половина пестрела свежими зелёными листочками, а вторая была пуста, как, собственно, ей и положено быть зимой. – В давние времена его посадили Ритрих, Забирающая Жизни, и Атрах, Дарующий Жизни. Поэтому часть его жива, а половина мертва. Это настоящее чудо, – на лице у неё заиграла улыбка, а глаза наполнились безграничной теплотой.
В этот день и ночь я познакомилась с религией этого мира и главным её атрибутом, а также некоторыми её представителями. Той же ночью ко мне пришли двое: Маэрит, Плетущая Узоры и Атрах, Дарующий Жизни. Они коснулись моего лба и улыбнулись.
– Тебя ждёт удивительная судьба, Сирин, из рода Катри. Трудности будут, но только до того момента, пока ты не примешь то, что потеряла. – Пропела Маэрит, улыбаясь. Атрах, стоял сзади и не сводил с меня взгляда.
– Тебя ждут препятствия и потери, – неторопливо сказал он. – Но в тебе есть сила преодолеть это. Будь смелой, Сирин из рода Катри, как твой отец. Однажды, ты его встретишь.
– Всему своё время, – проговорила Маэрит, поглаживая меня по волосам. – Засыпай, утром начнётся твоя новая жизнь. – Плетущая Узоры поцеловала меня в лоб, а дальше, всё как в тумане.
Осознала себя я где-то к трём годам. Вернее сказать вспомнила. Теперь я поняла, почему дети до определённого момента ведут себя немного иначе, это потом к трём годам у них появляется личность, желания, осознанность.
Я стояла у пыльного зеркала и рассматривала свою круглую мордашку, по-детски наивную. У меня были абсолютно белые волосы, серые, как лёд глаза, чуть заостренные ушки, а в довершении незабываемого образа были ярко рыжие пряди у висков. Они выглядели как два пёрышка. Наверное, поэтому мама и назвала меня Сирин. Девушка-птица. На всякий случай я решила поискать по телу ещё метки, вдруг у меня где-то есть и перья. Собственно, за этим занятием меня и застала мама.
