И она сделала… Проплакала две ночи, но сделала… Забеременела снова через полгода. Правда, муж все равно пил… И когда сын родился – не перестал…
***
…За соседним столиком весело засмеялась девушка. Он что-то шептал ей, а она смеялась – звонко, легко, радостно. Вокруг них вилось облако счастья. Юноша был некрасив, а в ней виделся какой-то совершенно неуловимый шарм, но было заметно, что в этой паре он – ведущий, какой-то стержень проглядывал сквозь оболочку.
Маша улыбнулась. Вспомнила, как мечтала видеть Гришу сильным, как хотела прильнуть к мужниному плечу, подчиниться, оказаться «за каменной стеной»… Как искала любые намеки – вот, сейчас, уже…
***
Однажды ночью, когда дети уже спали, они лежали, обнявшись. Спальня была далекой и практически несбыточной мечтой, в неё превращалась большая комната, где обычно собиралась семья, а тахта на ночь трансформировалась в кровать. Гриша что-то ей говорил, а потом, вдруг подорвался и умчался куда-то. Вернулся минут через десять. В его руках был огромный букет… Он нарвал цветы у них в саду. И неважно, что это были цветы, которые она сама посадила и трепетно выращивала, он принес эти цветы для неё и подбросил букет вверх, над лежащей Машей. Прохладные хрупкие тюльпаны, благоухающая сирень и душистая мелисса усыпали постель… И тогда Маша вдруг почувствовала пронзительное, невероятное счастье. Ощутила себя хрупкой и слабой женщиной.
И сейчас, рядом с этой влюбленной парой она снова оказалась там, в воплощении мечты…
Маша включила телефон. Был пропущенный звонок от мужа, но перезванивать не хотелось. За окном неожиданно потемнело, сильный порыв ветра рванул полосатую маркизу, прикрывавшую окна от палящего солнца, послышался приглушенный раскат грома. Мария устроилась поудобнее, бросив взгляд на молодую пару. Им было хорошо и, кажется, ничто вокруг больше их не волновало. Они были вдвоём. Она заказала ещё один кофе… Кофе был крепким, ликер добавлял горьковатый привкус миндаля… И снова уплыла в воспоминания.
***
…Денег не хватало катастрофически. Много уходило на ремонт и обустройство дома.
Маша недоедала, стараясь накормить мужа и детей. Родители подкармливали внуков, часто зазывали её к себе – не шла, не хотела говорить о проблемах, хотя они и так все понимали. Видели, что зять пьет, что понимания в семье нет. Маша любила музыку, писала стихи, рисовала. Её муж не то чтобы смеялся над ней, но считал, что всё это – трата времени и полная чепуха, пусть лучше консервирует и варит варенье. Чтобы подработать, начала обшивать подруг. Со швейной машинкой дружила с детства, но денег платили мало – подруга ведь. А заказчиков со стороны привлекать стеснялась.
Однажды, она нашла у мужа деньги – пятьсот рублей. Это была сказочная сумма, ей такая и присниться не могла. Сотенные купюры торчали из внутреннего кармана пиджака, который супруг небрежно бросил с вечера на спинку стула.
– Это что? Откуда у тебя столько денег? – Маша держала в руках разноцветные бумажки, на которые можно было безбедно прожить не меньше трёх месяцев. – В комнате было сумрачно, стены, оклеенные голубыми обоями, казалось, холодили все вокруг, и её била крупная дрожь.
– Это мои командировочные. Я уезжаю на пару недель. Но сотню могу тебе оставить – купи детям, что ты там хотела. – Он вынул деньги у неё из рук, отделил одну купюру, а остальные спрятал в карман.
Она не поверила. Верила всегда и беззаветно, но сейчас вдруг словно проснулась. Утром после отъезда Гриши позвонила ему на работу. Начальник сказал, что её муж убыл в командировку на неделю. После этого позвонила его приятелю, когда-то они вместе отдыхали на море семьями. К телефону подошла Татьяна, жена Сергея.
