– Может, за ней и поехал?
– И мне не сообщил? Мы вообще-то оба баксы в шкатулку складывали. – Женщина всхлипнула. – Он нашел другую? И ушел к ней? А вы просто не хотите меня расстраивать?
– Мне плевать на твои чувства, – хмыкнула свекровь.
Она не любила жену сына. Считала ее недостойной своего великолепного отпрыска и была против его переезда в Нижний Новгород. Думала, сын с семьей переберется в Абхазию, поближе к ней, а лучше – прямо к ней, благо дом большой, двухэтажный, но женушка потащила его в родной город. А там что? Комната в коммуналке, а из родственников больная мать да нищие двоюродные сестры. Свекровь называла их вшивыми интеллигентами. Не понимала, зачем получать дипломы, если они не помогают зарабатывать. То ли дело она! Девять классов образования, зато какой дом отгрохала! И все сама, без помощи мужа, который горазд был вино в ресторанах пить да песни петь. Умер в сорок пять от инсульта, а она сыночка в люди выводила: учила, от армии отмазывала, пристраивала на работу, непыльную, уважаемую, пусть и бесперспективную. Планировала и невесту ему найти, да сынок взбунтовался. Карьеру решил построить! И предложение заманчивое получил, но нужно было переезжать в Уфу. Мать думала, побоится трудностей, откажется, но нет. Умотал ее мальчик в неведомую Башкирию.
А через два года приехал к матери уже с женой. Подцепил командированную девицу не первой молодости: под четверть века. Красивую, тут не поспоришь, но бедную. Ни кола, ни двора, ни сада. Приданого нормального и то нет. В квартиру, что им предприятие выделило, все до чайных ложек и полотенец покупали.
…Тот телефонный разговор закончился ссорой. Наташина мама перестала общаться со свекровью, но дочек к ней в гости отпустила. Они отправились в Абхазию вдвоем, но тоже разругались со старухой и съехали от нее в гостиницу. Так бы и перестали общаться, но через полгода от отца пришла открытка. В ней он писал, что жив, здоров, просил прощения за то, что бросил семью, но у него не было иного выхода. Он клялся в любви жене и дочкам и обещал… Нет, не вернуться, а сделать все, чтобы семья воссоединилась.
– Что он натворил тут, в Нижнем, что сбежал за границу? – недоумевала Наташа. Она изучила штамп на открытке и поняла, что ее прислали из Грузии. – Чем отец вообще занимался? Каким бизнесом?
– Легальным, если ты об этом, – отвечала мама и в который раз принималась перечитывать послание. Сомнений в том, что его прислал муж, не было: она узнала почерк. – Фирма производила тару для запчастей автомобильного завода. А именно деревянные ящики разных размеров.
– А если он убил кого-то? – пискнула сестра. Ей было пятнадцать, и она выросла на криминальных сериалах, что крутили по всем каналам. – И из-за этого пустился в бега?
– Папа? – фыркала Наташенька. – Да он кота нашего, засранца, ни разу мордой в тапки не натыкал, он добрейшей души человек!
– Бывают убийства и непредумышленные.
– Надо вашей бабке звонить, – решительно проговорила мама. – Уж если нам весточка пришла, ей тем более.
– Был он у меня, – неохотно сообщила та. – Заехал по дороге в Грузию.
– Куда бежит мой муж? – воскликнула Ольга Степановна. – И от кого?
– На последний вопрос у меня ответа нет. А в Тбилиси у сына лучший друг живет, Гио Абашидзе. Со связями человек, ресторан имеет на Шардени, принимает важных людей. Помочь он обещал Мишеньке. – Батя-грузин хотел сына Малхазом назвать, но матушка записала Михаилом, на русский манер. – Ты мне, Олька, не звони больше! Не хочу я говорить с тобой. Привечала, когда вы вместе были, а сейчас…
