Подземный переход одной из окраинных станций метро. Ларьки, телефоны, продавцы газет и цветов, музыканты, чистильщик сапог, перед которым стоит высокое старое кресло. Появляется длинноволосая молодая женщина в пальто. Это Фомина. Она шагает стремительно и настойчиво стучит кулаком в стекло ларька.
Фомина. Эй, ты! Это что, по-твоему, пудра? Ты что мне продал, а? Гони обратно деньги! Пудра это или…
Продавец (южной наружности). Зачем стучишь? Не видишь – кушаю. (Машет на нее рукой, пьет пиво, ест сосиски, выставляет табличку «Обед».)
Фомина. Я тебе, абрек, сейчас устрою обед! Погоди у меня! (Смотрит на часы, оглядывается и сердито плюхается в кресло к чистильщику сапог.) Обед у него… Ничего, я и подождать могу.
Чистильщик. Совести у него нет, вот что… (Принимается чистить ей сапоги.)
Фомина. Я специально приехала! Это же черт знает что такое! Это же не пудра, а… У меня аллергия от нее началась! Вот, посмотрите. Нет, вы посмотрите…
Чистильщик. Не говорите. Никому верить нельзя. Куда катимся?..
Фомина. Полный мрак. Раздрызг и холодрыга. Даже весна не наступает. Вы посмотрите! Это что, весна?
Чистильщик. Вот раньше была весна – это да. Раньше в конце марта я уж без пальто выходил. В парке на летней эстраде играл оркестр. Да. А теперь не весна, а так… Одно название. Куда катимся?..
Фомина. Что это за правительство? Даже весну как следует организовать не могут!
В переходе появляется молодой мужчина без пальто, в одном костюме. Это Степцов. Он замечает сидящую перед чистильщиком Фомину и останавливается на миг, затем подлетает к ней.
Степцов. Извините, девушка, это случайно не вы сто лет назад зажухали у меня книжку «Одиссея капитана Блада»?
Фомина(чуть не падает с кресла). Ой, мамочки! Степцов! Вот еще не хватало! Только не набрасывайся на меня, как тогда, после защиты диплома…
Степцов. Шесть лет прошло, а ты все помнишь…
Фомина. Еще бы! Набросился на меня со своими поцелуями как бешеный. Гонялся по всей общаге. Псих какой-то, маньяк. Ух ты, какая у него рубашоночка моднячая… Тебе не холодно?
Степцов. Да я на минуту из машины выскочил.
Фомина. Как ты живешь? Пишешь?
Степцов. Никак нет, ваше величество.
Фомина. Тебе надо писать, ты талантливый. Такую клевую штуку на первом курсе сочинил. Про лодку.
Степцов. Про лодку?
Фомина. Я до сих пор помню.
Степцов. Ну и бог с ним. А ты-то как живешь? Как ты тут оказалась?
Фомина. Да я вообще случайно. Я даже не знала, что до этой глухомани метро дорыли.
Степцов. А я тут всю жизнь живу. Это моя вотчина. Тут раньше дачная местность была, у нас был свой дом…
Фомина. Слушай, ты представляешь, я вчера купила вон в том ларьке пудру…
Степцов. Так. И что?
Фомина. А это оказалась не пудра, а просто дрянь какая-то.
Степцов. Во-первых, Анька, пудра тебе ни к чему. Ты и без всякой пудры – ого-го. А во-вторых, пойдем разберемся.
Фомина. Ты что, там такой жуткий чучмек.
Степцов громко стучит в железную дверь ларька. Разъяренный продавец появляется на пороге, увидев Степцова, начинает подобострастно кланяться.
Продавец. Здравствуйте, хозяин.
Степцов. Ты что, любезный, говно всякое людям вправляешь?
Продавец. Я не виноват, хозяин, простите, это от Мирьям принесли два ящика… Простите, хозяин…
Степцов. Анька, возьми себе другую пудру. Бери вообще все, что хочешь. На. На вот еще… Бери…
Фомина. Ты что? Ничего не понимаю… Ты что, правда, хозяин? Это твой ларек?
