Женщина. Неужели он меня до сих пор любит? Он всегда был немножко странный. Все задачки решал. Мы ведь с ним в одном классе учились. Он сидел позади меня и дул мне в шею. А однажды куклу мне подарил. Старинную, фарфоровую, в кружевном платье. Я от нее потом скарлатиной заболела.
Мальчик. Папа, покажи какой-нибудь фокус!
Женщина. Никакого папы у нас никогда не было. А вы что, тут одна? Андрей сказал, что хозяин – молодой человек. И еще его друг.
Мальчик. Фирма «Партия». Вне политики, вне конкуренции.
Женщина. Да… Да… Фарфоровую куклу… Но я влюбилась в другого мальчика из нашего класса. Его звали Алексей. Он учительнице ябедничал. «А чего она на меня смотрит?» Тогда нас учили таблице умножения, а зачем? Теперь всякие механизмы помнят таблицу умножения лучше, чем дети. Андрей и Алексей… У меня всегда так – стоит кому-то по имени Андрей появиться в моей жизни, как тут же откуда ни возьмись и Алексей. Просто заколдованные имена. Андрей и Алексей, семью семь – сорок девять, а что толку? Послезавтра по Лондону будем гулять.
Мальчик. Как не повезло яблоку, как повезло вам!
Женщина. Андрей и Алексей… И вот недавно два мальчика совсем молоденьких принялись за мной увиваться. Летают на всех моих рейсах, в рестораны зовут, песни заказывают…
Мальчик. Первый ваучерный всегда в цене!
Женщина. Откуда у них столько денег? Угадайте-ка их имена! Андрей и Алексей. Один мне красное платье подарил. Красное! Забыла, Андрей или Алексей. Прямо смех. И все-то они из-за меня ссорятся, скандалы устраивают, посуду в ресторанах бьют. Смешные такие. Мне кажется, они меня зарежут в конце концов.
Дронова. Так вы – стюардесса?
Женщина. Да, я стюардесса. А что?
Дронова. Пожалуй, вам лучше уйти.
Женщина. Отдайте рыбок, и мы уходим. И будьте добры, проводите меня в ватер-клозет.
Женщина грозит Мальчику пальцем и уходит с Дроновой. Мальчик садится на вертящийся стул. Поворачивается туда-сюда со скрипом. Стучит ногами по ножке стула. Долго. Перестает стучать.
Мальчик. Между прочим, у кошек тоже есть пупок.
Уходит. Никого нет в комнате. Слышится стук, отчетливый и совсем близкий, со стороны забитого окна. Слева выходят Командир, Комиссар и папа.
Командир. Ладно, папа, уговорил. Не будем мы ее убивать.
Дадим деньжат, и кто-нибудь другой ее прикончит.
Папа. Что это за стук?
Комиссар. Ага, слышишь? Стучат!
Опять слышится сильный стук. Декорация вздрагивает. Справа выходят Дронова, Женщина и Мальчик. В это время окно освобождается от последней части плаката. В комнату врывается свет и ветер. За окном – выгоревшие московские крыши, купола, шпили высоток, кремлевские звезды, слуховые оконца, антенны.
Входит беременная с велосипедом. Никто не замечает ее. Все смотрят в окно, на московский простор. Слышно, как в церкви колокола звонят. Входит Точильщик с патефоном в руках. И его никто не замечает. Ставит пластинку Дроновой, крутит ручку. Скрип, шорох. Все смотрят в окно.
Дронова вскакивает на подоконник, свои телом вышибает стекло и выбрасывается из окна.
Точильщик крутит ручку. В фонограмме – скрип и шорох старой пластинки и вместо музыки шум московских улиц, гудки автомобилей, крики гаишников, свистки, каблуки стучат, чей-то смех, звуки аккордеона.
1993
