Питер и Элли - страница 12

Какое-то время они смотрели в окно, потом Элли спросила:

– А что теперь будем делать?

Питер пожал плечами.

– Не знаю. Давай что-нибудь придумаем.

Оба принялись усиленно размышлять.

– Ничего в голову не приходит, – наконец сдался Питер. Давай разве что рассказывать истории, у тебя это здорово получается. Я тоже так хочу. Научи меня!

– Правда? – растерялась Элли. – Я никогда об этом не думала. Они обычно сами приходят.

– Тогда пусть уже приходят, мы их послушаем, – сказал мальчик, устраиваясь поудобнее.

– Так это не работает, – возразила она. – Они появляются, если я вижу что-то интересное… Если хочешь, расскажу историю, которую прочитала еще давно, но я её запомнила. Папа когда-то приносил ненадолго такую чудесную книгу. Вот бы найти её снова и перечитать! Там были сказания про Сидов или Жителей Холмов. Некоторые я помню, потому что они были особенно интересные… А еще, знаешь что? – Элли аж подпрыгнула, – с тех пор, как меня стали отпускать одну, я нашла тропинку в скалах и уходила гулять к морю. Там можно идти далеко-далеко… И никогда не заблудишься. И вот однажды я дошла до утесов на горизонте, а там жили такие маленькие птички, ловили улиток в прибое, и я слышала, клянусь! – девочка положила руку на сердце и закрыла глаза, – как они разговаривали. Не знаю, как это у меня получилось.

Сестренка рассказывала так увлеченно и с таким вдохновением, что Питеру казалось, он тоже бродит, чувствуя холодную воду босыми ступнями и вдыхая соленый запах моря. Когда она добралась в своём рассказе до птичек, глаза у него уже стали размером с блюдечки, мальчик подался вперед, ясно представляя себе и их, и скалы, и шум прибоя.

Оказалось, эти птички отдыхали, устраиваясь, как кошки, греться на солнце. С утеса птицы постарше наблюдали за резвящимся молодняком, и обсуждали ни дать ни взять события из той старой книги. Разговор у птиц шел о сидах и о том, как те умели с ними разговаривать в былые времена. Они спрашивали, что происходит в море, и откуда ждать косяки рыбы. Но этого не случалось уже довольно давно, и теперь некоторые птицы сомневались, продолжать ли учить ли молодых древнему языку, ведь им никто так давно не пользуется.

Однажды Элли, прятавшаяся обычно за скалами, чтобы послушать, не выдержала, встала в полный рост и вышла наружу. Отдыхавшие птички, возмущенно крича, взлетели, а девочка закричала им вслед, что хочет научиться этому языку. Тогда одна из птиц приземлилась и села неподалёку, поглядывая на неё, в то время как остальные продолжали летать кругами и орать, перебудоражив всю стаю.

Элли пришла к выводу, что она понимает их язык, но как им разговаривать с ней – никто с обеих сторон не мог сообразить.

А потом её семья уехала с побережья…

Девочка снова загрустила, и Питеру теперь стало ещё понятнее, чего она лишилась, когда родители решили переехать в город. Он бы и сам приуныл. Чтобы развеяться, мальчик принялся расспрашивать дальше про книгу сказаний, с которой все началось, и вскоре перед его внутренним взором предстали совершенно другие картины.

В той книге одна из легенд рассказывала о том, что раньше на Островах обитали сиды или Жители Холмов. Их дома были повсюду, скорее всего даже прямо тут, где ребята сидели сейчас. (Питер заёрзал на месте, осматриваясь, словно ожидая увидеть укоризненно смотрящий на него из-за угла древний народ). Они очень дружили с деревьями и умели с ними разговаривать. Сиды вообще со всем умели разговаривать – с ветром, с травой, с водой. Непонятно, как все эти языки умещались в их головах. Но они были мудрые, поэтому это было несложно. А еще они строили себе волшебные хрустальные дворцы, ну и другие волшебные мосты и башни. Сиды вообще, кажется, были волшебниками. Но потом приплыли завоеватели (Элли позабыла, откуда), и начали их завоевывать. Все воевали и воевали, и читать про это было скучно, поэтому эта часть тоже мало запомнилась. А потом сидам это надоело, и они решили называться Жителями Холмов и уйти жить внутрь невысоких гор, чтобы противные завоеватели точно отстали. Совершенно непонятно, как они там все уместились!