Ребята переглянулась, и первой заговорила одна из девочек:
– Здравствуйте, меня зовут Ира. Я решила узнать, каким способом маньяк наносит татуировки. Сегодня с утра я уже задала все свои вопросы эксперту и поняла, что тату делал не профессионал, но вполне на профессиональном оборудовании. Если бы ему было важно сделать саму татуировку, он мог бы нарисовать её хной или специальными маркерами, что очень просто, но ему, видимо, хотелось унизить жертву и оставить свой след на ней надолго. Кстати, я сделала вывод о его непрофессионализме не только по тому, что рисунок кривоват, но ещё и по тому, что он не обработал в конце татуировку специальным кремом, и она из-за этого кровоточила. Я нашла интернет-магазины, где можно купить машинки для нанесения татуировок, но не в моих силах попросить у них адреса покупателей, – девушка положила на стол список магазинов. Взрослые одобрительно кивнули, а Иван спросил:
– Почему ты решила, что он покупал именно в Интернет-магазине?
– Очень просто. Если он делает тату, где использует интернетовский сленг, значит, он продвинутый пользователь, а такой вряд ли станет искать магазины в реальной жизни, когда это намного легче сделать в виртуальном пространстве.
– Хорошо. Мы пошлём запросы. Кто следующий?
– Здравствуйте. Меня зовут Марина, и меня заинтересовал психологический портрет преступника. Это должен быть мужчина, потому что маньяков-женщин в России пока не обнаружили. Он не должен быть старым, иначе девчонки не пошли бы за ним и не дали себя опоить. У него есть детские комплексы. Скорее всего, его унижали, и унижали именно женщины: мать, одноклассницы, учительницы. Возможно, он не слишком привлекателен, и ему отказала девочка, и теперь ему важно доказать, что он может получить удовольствие от женщины. Может быть, у него даже есть дети и жертвы были с ним знакомы. Скорее всего, в детстве он мучил животных, любил смотреть фильмы ужасов и играть в подобные компьютерные игры, испытывая смесь страха, восторга и любопытства. Очень часто маньяками не рождаются, а становятся. Это недолюбленные дети у деспотичных матерей.
– Неплохо. Но как это поможет нам в поисках? – поинтересовались взрослые у Марины.
– Не знаю, – честно призналась девушка. – Может быть, когда мы выясним, кто из мужчин был в друзьях у жертв, мы должны будем узнать, какие у них мамы.
– Что ж, можно будет попробовать. Какие ещё будут идеи?
– Здравствуйте, меня зовут Таня, и я больше доверяю химии, чем психологии. Мне стало интересно, что вводили в кровь жертв и с какой целью: чтобы они всё забыли или чтобы не сопротивлялись насильнику? Сейчас мы с экспертом пытаемся исследовать кровь пострадавших.
– И как успехи?
– Ничего, что привело бы к амнезии, не обнаружено. Много снотворного, антидепрессанты, алкоголь. Но исследования ещё не закончены. И я совершенно не верю в то, что девочки ничего не помнят.
– Почему?
– Об этом расскажет мой друг Андрей.
Вперёд вышел щупленький улыбчивый юноша и открыл ноутбук, чтобы проиллюстрировать свои исследования.
– Здравствуйте. Меня зовут Андрей, и я решил найти связь между всеми жертвами маньяка. Я зашёл на их странички в соцсетях, друзей у них много, и на первый взгляд всё чисто, но… Меня смутили некоторые разговоры их подружек: «Это не страшно. На что деньги потратишь? А что бы ещё продать?» Я залез поглубже, внедрился в страничку одного парня, который числился в друзьях у всех жертв. Через него я узнал, что существует так называемый «школьный аукцион», где подростки выставляют на торги разные вещи или сразу продают по фиксированной цене.
