Эрн приложил немалые усилия, чтобы спустить на тормозах эту выходку высоколобого сотрудника гвардии. Но младшего офицера это никоим образом не касалось. Капитан выдержал некоторую паузу, встал из-за стола, подошел к шкафу и постучал в дверь.
– Как это понимать, господин младший офицер? – спросил он дежурного.
– Не могу знать, господин капитан! – протараторил Бравс с плохо скрываемой дрожью в голосе. – Что-то опять выдумал! Или, чего хуже, усложнил!
– Речь не про Жезла, а про тебя, господин младший офицер. Испугался безобидного ученого?
Бравс высунул голову из шкафа.
– Я не… – виновато начал он, но капитан резко поднял руку вверх, призывая к молчанию.
– Что это за гвардеец, который теряет самообладание при виде лица в состоянии алкогольного опьянения?
Дежурный опустил глаза в пол.
– Тест на стрессоустойчивость завален, – капитан указал молодому человеку на дверь. – Потом решим, что с тобой делать. Свободен.
С того момента, как дежурный закрыл за собой дверь, прошло несколько часов, три встречи и полдюжины неотложных дел, а Эрн так и не понял, надо ли ему бояться похода в камеру Жезла и как пишется «стрессоустойчивость». «Не бояться» было просто, и в основном потому, что господин Жезла – ученый. И, как любой ученый, он вел себя подобным образом исключительно в тех случаях, когда придумал что-то новое или усложнил что-то старое. И это «что-то» вполне может послужить на благо гвардии и общества. «Бояться» было еще проще: миновало всего несколько часов, поэтому вероятнее всего это «что-то» еще не имеет законченный вид, а потому – опасно. Возможно даже взрывоопасно, а у капитана лишь недавно снова отросла борода.
Впрочем, рассудил он, осторожность в любом случае не помешает, а вот пользы от Жезла было гораздо больше, чем вреда. К тому же – он выглянул в окно, чтобы убедиться – дым с нижнего этажа не шел, медведи из стойл испуганно не выбегали, а здание не трясется.
«Значит, все в порядке».
– Жезла, ты зачем напугал дежурного? – спросил Эрн, открывая камеру номер четырнадцать.
Икола Жезла вскочил с места, наспех затягивая пояс халата.
– Я не пугал, – ученый состроил удивительно честные глаза. – Он испугался самостоятельно, без моей помощи.
Эрн покачал головой. «Ну да, ну да, – подумал он, – надеялся получить вразумительный ответ. Молодец, гвардии капитан Эрн, так держать».
– Пуглив… – начал было ученый, но вдруг опомнился. – О! Капитан, я вспомнил! У меня же отличная идея!
– Прекрасно. А пил ты на работе из каких соображений?
Жезла осекся.
– Сегодня у моей покойной матушки день рождения… – пробубнил он. – Я пью в память о ней в этот день, но не люблю пить вечером, ну, вот и решил, что утром будет самое то, и… в это время в камеру залетела пчела и натолкнула меня на идею. Отличную идею!
Капитан поморщился:
– Ладно, – он махнул рукой и присел на угол койки, – только, очень тебя прошу, помедленнее.
– Утром я выпил стакан вина и внезапно обнаружил, – Жезла принялся расхаживать по камере и, активно жестикулируя, рассказывать о своих изысканиях, – что ко мне залетела пчела. Прогнать ее было нечем, поэтому я попробовал громко орать и бегать! Это… не помогло.
«Какая досада», – подумал про себя Эрн.
– Потом, – продолжил тараторить Жезла, – решил стукнуть ее бутылкой!
«Мудрое, основательное решение».
– Тогда пчела полетела прямо на меня, и я попробовал ее сдуть!
«Неожиданно».
– И, Вы не поверите! Она закачалась и упала, но не умерла!
