Парамонов – воинствующий разоблачитель подобного. Он лишь за собой оставляет право этим заниматься. Не приходит в голову, что сказать о Фрейде. Да его и без меня называют обманщиком довольно серьезные люди. Меня уже сейчас тяготит дистиллированный слог этих авторитетов. От подражания ему я никак не могу уйти. В разговорной речи я уже ушел в сторону стёба митьков, новых русских и Сектора Газа. Ну а что дальше? Родись я раньше, я, возможно, увлекся бы коммунизмом или христианством. Как позднее стал моден антикоммунизм и антихристианство. В принципе, Ленин из той же когорты. Он лишь стал отчетливо грязнее, соединив религию с практикой. Не только Парамонов, но и все упомянутые здесь авторитеты критиковали религии других, религиозное сознание как таковое, себе подобных, а подчас и себя самих. И все равно не выходили за рамки религиозности, рамки людей, живущих вдохновением.
Однако, когда я увлекаюсь делами, то замечаю, что остаюсь в них на поверхности, поскольку ищу в них лишь повод для вербальной мастурбации, даже не доходя до тусовки. Значит, мне суждено заниматься поиском новых самообманов. Ну и пусть. Кто следующий?
Борис Гарбузов
Написано видимо, немного позже подвального периода. Вероятно, уже после ухода от Наташи. Может, даже в начале года даунтаунского бачелора.
Из пособия по ТОЭФЛ (сокращенно по памяти): Procrastinators are those who put things off, but not because they are lazy. They just prefer to stay unrecognized, because they are afraid of real competition.
Из разговора с бывшим однокурсником Герасиным:
– На той кафедре много аналитиков, и мне с ними не тягаться.
– Так ты решил быть аналитиком среди программистов?
Из разговора с соседкой:
– I hate North American culture.
– So you are coming back or you are gonna stay here and rebel?
Из разговора с музыкальным мастером. Некоторые убивают годы на такую мастурбацию как клеить декоративную гитару из спичек. Да научись ты делать настоящую – цены тебе не будет.
Итак, вот он диагноз. Я боюсь остаться в струе. Действительно не хочу с писательством или даже математикой осесть на дно? Просто трушу реального соперничества. Поэтому бадминтонист среди танцоров, танцор среди бадминтонистов, славянофил в эмиграции, прогрессист в домострое и целомудрен среди свингеров, писатель среди ремесленников, поучаю невинных пронырству и теряюсь в реальном бизнесе, машу кулаками в салны и не выхожу на ринг, пошел в математики после художественной школы, отремонтировал квартиру перед эмиграцией, защитился перед перестройкой. Но нельзя же разрушать! Лучше найти объединяющую основу. И, опять же, ничего более, кроме тезиса Фрейда о любом движении, как сексуальном развитии личности, в голову не приходит.
Борис Гарбузов, август 1998.
Начну с цитаты однокурсницы Леры Мищенко, утрированно пересказывавшей мой конфуз в пирожковой. Подходит, мол, Боба к окошку с рублем и говорит: «Дайте мне десять ватрушек, десять пирожных »… И, подумав, с широким жестом добавляет: «а на остальное – булочек».
С тех пор булочка стала для меня символом тепла и жизни, прочно связавшись с годами студенчества. Сегодня сын попросил булочку, выставленную в витрину. В середине чопорная белая бабка отнеслась к заказу серьезно – объяснила, что внутри и внимательно осведомилась, действительно ли это ему понравится. Я испытал наслаждение. Мне кажется, все бабки должны продавать и печь булочки. Вне зависимости от интеллекта, национальности и профессионального прошлого. А рядом должны быть внуки, которые эти изделия кушают. Одно без другого никак. Совсем непохожая бабка вспоминается мне в той же харьковской пирожковой. Толстая, с неаккуратной черной прядью из-под колпака, достающая из печи большой противень с пирожками. Я слышал, как она что-то промычала напарницам невнятно, но уверенно, на родном украинском. Что их объединяет? Пирожки что ли? А вот что. Они обе при деле. Деле, бабке подобающем. Рядом с ними незримо или зримо присутствуют внуки. Отсюда и тепло их пирожков.
