Торговка оцепенела. Стоящие рядом люди тоже. Через минуту все опять на всё наплевали, а старуха начала поспешно собирать свой товар и уходить с этой улицы куда подальше.
Девушка не особо умела ладить с людьми, как и общаться с ними. После пожара в их доме она почувствовала, будто бы мир людей забыл о ней и видеть её не хочет. Даже хуже того…
Примером могут послужить многочисленные случаи издевательств над ней в том же интернате, куда её перевели из школы. Непонятно почему, без объяснения причин, её могла зажать в углу или прямо в классе (пока учителя нет) группа из нескольких мальчишек, схватить за руки и за ноги и начать бить. Если же она пыталась позвать кого-нибудь на помощь – ей зажимали рот. При этом их удары были не сильными – после них даже синяки не всегда оставались. Это были вроде бы безобидные тычки, но они выражали всё отношение общества к ней. Мальчишки просто хотели унизить её, чтобы она знала своё место среди них. Они как будто выпускали пар.
Алиса даже не спрашивала, за что они её унижают. Она знала, что разумного ответа от них не дождёшься. Максимум, на что они были бы способны, – это ответить: «Ты просто дура!» или «У тебя нос кривой». Но, скорее всего, они бы просто не удостоили ответом ту, кого сами же смешивали с грязью. Ты ведь не извиняешься перед грязью на улице, когда идёшь по ней?!
Они так и продолжали поколачивать девушку. Если эту сцену наблюдали девочки, то хорошо, если они просто не обращали на это внимания. А иногда они и подзадоривали парней. Почему? Чем она заслужила подобное к себе отношение?! Ответа не было.
Алиса поначалу ходила возле стен (чтобы в случае чего у неё была опора и хотя бы одна защищённая позиция), пережидала перемены под лестницей или в женском туалете, из-за чего девочки решили, что у неё проблемы с мочевым пузырём, и стали звать Алису «ссыкуньей». Вскоре она охладела ко всем людям вообще и решила, что, если она будет носить с собой нож и ей придется его применить, то ничего страшного. Ей казалось, что любая человеческая жизнь потеряла для неё всякий смысл и ценность.
Девочки в интернате просто не хотели с ней знаться. Они её избегали или просто не обращали на неё внимания. Что касается отношений с мальчишками, то те, кто не бил её, старались не иметь с Алисой дел, потому что, пока все били её и издевались над ней, их самих не трогали.
После годов простых издевательств и насмешек в школе интернат довершил отторжение девушки от мира. Теперь она просто уже не могла и не умела строить отношений с людьми.
Общество порвало с ней, так отчего ей было не порвать с ним?!
Алиса пошла в сторону той лавки.
Она частенько проходила мимо неё. Из окон на втором этаже всегда слышались детские крики. Девушке казалась, что это продавцы добывают мясо для продававшихся там пирожков.
Вообще она нередко гуляла по городу, но скорее затем, чтобы проветрить голову, подышать не спёртым квартирным воздухом, а не для того, чтобы увидеть что-то новое или завести знакомства.
Алиса, не вполне понимая как, через секунду оказалась у этой самой лавки, даже не помня весь проделанный до неё путь. Она растерялась, но инстинктивно посмотрела пару минут себе под ноги, на тротуар. Потом испуганно огляделась в поисках ярких красок и чудес вокруг себя, но всё обошлось. Перед глазами стоял всё тот же серый Лондон с каменным тротуаром, о неровно положенные камни которого можно было легко и с удовольствием сломать ногу, если очень повезёт. Она облегчённо вздохнула.
