«Вот бы я оказалась в Стране Чудес, а после моего возвращения сдох тот мелкий недомерок!» – подумала девушка, и у неё чуть закружилась голова.
Её мысли прервало жалобное мяуканье кошки…
– НЕТ! – вскричала она и склонилась над тротуаром. – Нет… – бормотала она, – я лишь пошутила… я не хочу туда… не надо… не надо!..
Тут её кто-то толкнул в спину. Алиса упала на тротуар.
– Глянь на неё, Сэм! Она точно психованная! Ха-ха-ха-ха! А ты и вправду видел, как тот доктор занимался ею?
Белобрысый мальчишка немного замялся.
– Ну да! – теперь уже с напором ответил он.
Алиса тем временем встала на ноги и повернулась к обидчикам. Один из них держал вырывающуюся кошку, а другой – связку банок на верёвке. Девушка обратилась к белобрысому мальчишке:
– Зачем ты разбил моё окно и подбросил мне ту записку?
Алиса выговаривала как можно чётче каждое слово, её взгляд был каменным и недобрым. Парень оробел и выронил связку банок. Видно, не ожидал такого давления со стороны хрупкой на вид девушки, которую сам принимал за блудницу.
– А тебе-то что, шлюшка?! – бросив кошку, принялся защищать его второй.
– Заткнись! Не с тобой разговаривают! – прикрикнула девушка.
Второй тоже притих.
Алиса медленно начала надвигаться на мальчишек и загонять их в безлюдный переулок между домами. Расстояние от стены до стены в нём было не больше полутора метров. Мальчишки, потеряв былой кураж, послушно подчинялись давлению больших, уверенных зелёных глаз, как овечки на поле с пастушьей собакой.
– Зачем ты разбил моё окно и подбросил мне ту записку? – Она вытащила из кармана злополучный клочок бумаги, показала карикатуру, скомкала и швырнула в лицо Сэму.
– А… а что такого? – растерянно начал он. – Ш-шлюха должна знать, что она шлюха! Я… всё про вас с доктором знаю…
Алиса продолжала гнать их в глубь переулка с волчьим взглядом.
– Значит, ты ошибаешься, – холодно ответила она.
– Я… я своему папе расскажу, что ты меня била и обзывала! Он тебя в психушку надолго упрячет! Он может! Скажи, Зак?!
Зак молчал.
– Я… я ему расскажу! – вскричал Сэм.
– Нет, не расскажешь, – Алиса вытащила нож из-под платья, – если у тебя не будет языка.
Зак тут же попытался убежать на светлую безопасную улицу, но стоило ему только ринуться туда, как Алиса толкнула его рукой назад, к Сэму. Белобрысый мальчишка тут же отпрыгнул: его товарищ упал и, судя по всему, не захотел вставать.
Теперь и сам виновный постарался избежать суда. Но как только он двинулся с места, Алиса одним быстрым движением полоснула остриём ножа по его лицу. Кровь брызнула из длинного неглубокого пореза на левой щеке. В ту же секунду девушка схватила и развернула мальчишку к себе спиной, обхватила левой рукой его челюсть снизу и открыла ему рот. Из-за шока он не сопротивлялся – даже не попытался откусить чужие пальцы, запущенные в собственный рот. Алиса вставила лезвие в открытую щель и… только сейчас поняла, что случится, если она это сделает.
Девушка ослабила свою хватку, и Сэм упал.
Алиса ринулась в переулок, на улицу, не понимая зачем. Она бежала не от совести, но от последствий справедливости. Судебный процесс, психиатрическая лечебница особо строгого режима, разные жуткие лекарства и экспериментальные операции на мозге…
Зачем он так поступил? Зачем спровоцировал её? Самая глупая ненависть – это бессмысленная, бесцельная ненависть. Алиса знала, что дети всегда понимают, когда делают что-то плохое, и знают, что за это придётся отвечать. Девушка помнила свои детские годы. В то время ей было не понять только одного – почему это все вокруг поднимают такой шум из-за «невинной детской шалости», читают нотации, запирают в комнате или даже бьют? И Алиса была уверена, что Сэм был того же мнения.
