–Я бы чего-нибудь съела.– Смущённо проговорила девушка.
Он открыл дверцу холодильника.
–Может, пельмени? Я, честно говоря, не мастер готовить.
–Я тоже.– Фыркнула девушка. И они дружно согласились поужинать пельменями. Отварив их, они уселись на уютной кухоньке за стол, и с аппетитом принялись за еду. Для Кати всё казалось нереальным. И эта светлая кухня с обоями в голубой цветочек, обставленная мебелью старинной, ещё довоенной. Видно, бабушка Эдика была консерватором.
Громоздкий дубовый буфет, забитый старинным фарфором, высокие потолки с лепниной. Квартира была тоже старой планировки, на современной кухне такая мебель смотрелась бы неуместно.
–Томка легла спать голодной.– Сочувственно пробормотала Катя с набитым ртом. Юноша засмеялся, заправляя пельмени в своей тарелке густой сметаной.
–Завтра она будет, есть за двоих.
–Кстати, а где твоя бабушка?– Вспомнила вдруг Катя и быстро оглянулась.
–В больнице. Завтра выписывается.– Ответил он,– Я заберу её, а вечером уже на самолет. Вылетаю обратно в Сочи.
–Как же она останется одна, после больницы?– Спросила девушка упавшим голосом.
–Она у нас стоик. Много лет живёт одна. Мама уговаривает её переехать к нам в Сочи, но она не соглашается. Обычно я провожу в Питере все каникулы, но сейчас задержаться не могу. У нас намечается выгодное турне по городам России. Ребята хотят заработать, не могу подвести их.
Катя опустила глаза. Сердце её замерло.
–Вот и конец сказки…– подумалось ей,– Всё закончилось, не начавшись.
Капелька сметаны упала на джинсы, и девушка испугано бросилась замывать их.
–Кажется, не осталось следа.– Виновато пробормотала она.
–Не бери в голову.– Хмыкнул юноша.
Девушка прижала, к груди полотенце, испугано ойкнув.
–Как же я верну твои вещи? Наверное, неудобно будет принести их бабушке?
–Отдашь в Сочи,– он хитровато сощурился,– Вот и повод навестить тебя.
Она опустила глаза, испугавшись, что он по взгляду поймёт, как забилось её глупое сердце…
– 6 -
-Люблю приходить сюда ночью…– тихо проговорил Эдик. Поджав под себя босые ноги, он сидел на большом сером валуне, на берегу Финского залива. Ветер шевелил его светлые кудри, а последние лучи заходящего солнца расцвечивали их полутонами. Девушка смотрела на него, как зачарованная.
–Странно,– снова заговорил он, и голос его был непривычно печален,– Когда я в Питере, скучаю по дому, но стоит вернуться в Сочи, только и думаю о том, как бы опять сорваться в Питер…
–«Где же наша звезда, может здесь, может, там»…– процитировала Катя строку из песни Высоцкого.
–Точнее не придумаешь.
Юноша поманил её к себе.
–Садись рядом, места и тебе хватит.
Девушка подвернула джинсы, и, пройдя несколько шагов по воде, взобралась на валун. Камень, прогретый за день июльским солнцем, ещё хранил тепло. Юноша несмело обнял её.
Катя улыбнулась про себя. О нём говорили не иначе, как о закоренелом бабнике, а тут, вдруг, такая нерешительность.
Он, словно услышав её мысли, придвинулся ближе. Катя уловила запах дорогого одеколона. Внезапно губы юноши накрыли её рот. Он стиснул девушку в объятиях, и она затрепетала. Это было и впрямь похоже на сказку. Умелые ласки парня сводили с ума. Руки его блуждали по её телу, и Кате казалось, что они оставляют за собой огненные дорожки.
Каждая клеточка её души отзывалась на его ласки. Он был бесконечно нежен, а аромат, исходящий от него, пьянил. Девушка обвила руками его шею и целовала, целовала без остановки. Весь мир вокруг перестал существовать. Только его губы, его руки…
