Плачущий в ночи… - страница 4

Мне было жаль, жаль себя и ее, мое мужское начало ничего не говорило мне и не оставляло ничего взамен.

Но мои молитвы были услышаны, отголоски надежды все-таки пробили толстый слой здешней тьмы. Доброе знамение пришло, когда вдруг он сам начал задыхаться в своем притоке удовольствия. Слишком много человечьего адреналина получать нельзя, иначе сам начнешь наполняться им. Ему – это не понравилось, он поморщился и лицо его исказилось. Картина была, будто бы он съел что-то очень затхлое и отвратительное на вкус. В головокружении, как сбитый мотылек, он начал отходить от меня, а затем и вовсе закашлялся.

Спавшее рядом мое единственное тут сокровище, уже успело резко проснуться и медленно отползти в свой безопасный угол, не ясно понимая, что же тут только что произошло.

А наш недруг дальше продолжал кашлять и кружить по стене, стараясь облокачиваться и шатаясь при каждом новом шаге на пути к лестнице.

– Что случилось? – спросила она меня.

– Кажется он болеет чем-то – ответил я.

– И чем же?

– Пока еще не знаю, может быть он астматик? Сам ничего не понял, если честно

– А что он тут делает? Я испугалась, что вы тут делали?

– Он снова угрожал мне ножом и играл со мной, но теперь я понимаю, так дальше нельзя.

– В смысле? – очень резко спросила она.

– А в прямом, мне нужно спасать нас обоих, я больше не буду сидеть сложа руки и давать нам обоим тут уничижаться и наблюдать, как мы истощаемся.

– Но, как? Как мы это сделаем? Это невозможно, за нами наблюдают три пары глаз, мы взаперти, прибиты к стене и давно забыли вкус еды и воды. Даже сил, чтобы разговаривать нет, а ты говоришь – спасенье.

Да, она все говорила верно, я не мог поспорить ни с одним ее словом и выданной при этом интонацией. Мне пришлось молча съесть горечь этих слов.

Недолго думая, я решил утешить ее и узнать, как она себя чувствует; нельзя было нам теперь огорчаться данности. Подползая все ближе, произносил ее любимые слова, которые обычно говорил, когда мы мирились после ссоры. Она подалась ко мне в объятия, и я крепко, что было мощи окутал ее в своих руках. Лежа на коленях, как и раньше я смотрел в ее черные и искренние глаза, наполненные любовью, а она смотрела в мои и нежно приглаживала мои волосы. Так мы просидели долго, не говоря ни слова. Теперь на грани всего, что было у нас на тот момент, было теперь нечего скрывать. Осознавая, что мы последнее богатство друг у друга.

– Ты знаешь, я ни чуточки не жалею, что познакомилась с тобой! – сказала она, мягко прервав нашу тишину

– Как? – недоумевая вопросил ее я.

– Тшшш.., дай договорить.

– Я хочу сказать, что все, что случилось с нами, никто, в этом не виноват и знай, что ни в чем я тебя не виню. Если так произошло, то значит мы это заслужили. Или такие уж мы с тобой неудачливые – улыбнувшись ответила она

Я улыбнулся с некоей болью, и думаю она это заметила.

– Знай, чтобы с нами ни случилось, я люблю и буду продолжать любить тебя даже после этой жизни. Я буду гордо держать твою руку на последнем издыхании, когда буду отдавать свою душу в небеса.

После этих слов, слезы сами покапали и громко ударялись оземь. Я не переставал утирать их, а она продолжала смотреть в мои глаза. Некая мелодия тишины и искренности никогда прежде не слыханного нами, обволакивала, окружая нас и доносясь издалека, казалось теперь я понял, что же такое жизнь и любовь.

Даже сейчас я не могу описать всю гамму моих ощущении и никогда не смогу.