Читать онлайн Рауан Даулеткалиев - Плачущий в ночи…

© Рауан Даулеткалиев, 2019

ISBN 978-5-0050-0748-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дорогой мой читатель, каждый, возможно сможет найти себя в моем рассказе о любовном триллере. Каждый из нас, как ни как соприкасается с крутыми поворотами судьбы-злодейки. И борется с её причудами, как умеет.

Дорогой мой читатель, надеюсь ты всё понимаешь… Я буду краток.

Эта история связана напрямую с моей жизненной данностью и переплетается с ней тесно. О, как бы я хотел, чтобы всё это было простейшим вымыслом. Здесь нет имён, дабы ты смог одеть мою обувку и прогуляться по страницам короткой, но насыщенной событиями книги. Начни читать первую страницу, а я буду неустанно следовать за тобой и проживать моё время заточения снова и снова вместе с тобой. Обернувшись в темноте, я буду рядом и не оставлю тебя. Поверь мне.

И если, начав первую страницу, тебя ничто, никак не затронет, то закрой напрочь эту книгу; она не для тебя. И пускай так и будет. Да, возможно тут много боли и слёз; возможно кто-то найдёт рассказ поразительным для себя и сопоставит свою жизнь и то, как возможно находится уже долгие месяцы, годы в заточении и никак не может найти сил, чтобы выбраться из порочного круга жизненных событий.

Итак, как я уже сказал; я буду краток. В дорогу…

Долгая ночь еще нам предстоит, правда, детка? Ты слышишь меня? Прости меня, любимая, что подверг тебя этому… Прости, слышишь?.. Я никак не могу тебя защитить, и поэтому тебе приходится все это терпеть, как и мне…

Но она не слышала меня, она была где-то очень далеко, в неком забытье. Казалось, что, какая-то тайная грусть легла на ее губы, и от этого мне не становилось легче, совсем нет.

Я думал лишь о том, что может быть сон как-то придаст ей сил, и на некоторое время заберет от той реальности, в которой мы сейчас пребываем.

Слезы сами капали прямо ей на лицо, шею и медленно стекали вниз, одновременно смывая сажу, омывая ссадины на ее нежной коже.

Я держал ее голову на своих коленях, боясь содрогнуться и дышать, чтоб только не разбудить, только бы не разбудить.

Но внезапно все вдребезги разбилось, тишина была прервана гулом, и громким звуком шагов, спускавшихся вниз; от этого мы оба содрогнусь в страхе, от того, что же еще выкинут эти демоны в человеческом обличии. В мгновение мы отпрянули друг от друга, так как знали правило, что хозяина надо встречать в разных углах и он не любит, когда мы сидим рядом.

За это мы не раз получали, и даже бывали попытки воспрянуть духом и восстать всем рвением, чтоб хоть как-то защитить нас обоих, но все, всегда заканчивалось тщетно.

Он всегда умеет добиться своего, и знает людскую психологию и осознает на какие больные точки нужно нажать, чтоб любые попытки дерзости испарились в секунду.

А тем временем, звуки приближались медленно, но верно. И даже этим медленным шагом он легко мог манипулировать нами. Игрался ли он с нами? О, да! Уж я-то прочувствовал его мерзкую сущность; поверьте, в нем кишат тысячи червей, от него смердит за километр.

Тем временем, мы смотрели и ждали, сидя в металлических цепях, которых человеческим рукам не разорвать. Цепи были явно тяжелыми и заржавевшими, давали понять, что скорее всего в них уже кто-то был ранее закован. Кто еще находился в этих кандалах? Кто еще тут бился в муках боли и душевных страданиях, кто еще был так же ничтожен и беспомощен, как я сейчас? Кто же те люди, которые скорее всего тешились надеждой, что выживут, но уже упокоенные вечным сном… На эти вопросы я не мог найти ответа, даже одной разумной мысли не находил. Да и какие мысли могли быть в голове, когда все жизненные процессы замедлились. Я уже несколько дней как перестал давать себе отчет в смене дня и ночи, вспоминать о каких-то приятных, счастливых моментах своей жизни и улыбаться, что в начале и придавало мне сил продолжать дальше ползти вперед по пути выживания. Единственное, что сейчас ощущается явно, так это слабость; жизнь покидает меня, она отвернулась и прошла уже немалый путь от меня. Я ей кричу, бегу за ней и призываю вернуться, но мой голос так немощен, бег замедляется, и я останавливаюсь, долго, смотря ей вслед, с грустью понимая, что надо отпустить и прощаться.

Забавно порою понимать, когда ты не можешь чего-то уже вернуть, или изменить. Секунда пролетела, и стрелка не вернется назад, если только не изменит ход событий, через свой круговорот по циферблату.

А, как и что изменится в дальнейшем, лишь остается уповать на одного Всевышнего! Вот где ты осознаешь значимость Бога в своей жизни. Есть только ты и Он; и ты молишь его о прощении, просишь спасти твою душу, надеясь, что ты будешь услышан, и прощен!

Перебираешь моменты, как и где возможно пролетел грех, где была допущена ошибка. Но мы же люди, мы всегда видим, то, что хотим, думаем и в конечном счете оправдываем себя.

Я успел взглянуть в ее глаза, прочитав в них усталость и сожаление, а больше всего жалость ко мне. Ведь и меня она жалела, и я был в ее глазах таким же созданием, которого она хотела уберечь и укрыть от страданий в своей теплой улыбке и объятиях. А теперь и уверен больше, что также продолжала любить, как бы любовь сейчас не была ни к месту для ее проявления.

Дверь отворилась наспех и нараспашку. Так обычно в былые дни открывались двери, когда близкие мне люди заходили в помещение, будто бы “ Surprise!!!» А вот и я, не ждали?! Также и у него получилось довольно-таки феерично, но только с другой интонацией в движении.

Улыбка, чего только стоила его улыбка. Она была простенькая, как будто бы даже дружелюбная и теплая. А глаза, глаза источали тепло света. Типичное ангельское личико, посмотрев на которое даже близко и мысли не пробежало бы, что обратная сторона этого лица – вовсе иное.

Ну заходи ублюдок, чем ты нас сегодня удивишь – подумалось мне.

Заходи, мы тут все свои, ты нас знаешь, снова пришел вкусить запах моего пота и страха?! Закончился этот фермент в крови? Ломки? Заходи, сейчас я тебя досыта им накормлю.

Только имей дело со мной, – ты, тварь земная! Не смей подходить к ней! Не то я тебя из-под земли достану! Я вернусь по твою мерзкую душу, обволоку ее в своем объятии, и мы вечно будем вместе, а там под землей, я не пожалею и тысячелетий, чтобы поквитаться с тобой, и поверь мне – это будет очень увлекательно. Я буду из кожи вон лезть, чтоб ты вдоволь наигрался со мной.

Все эти отрадные думки были лишь внутри, в моем сознании, я их не решился вынести наружу, ибо еще не настало время. Ибо расплата должна быть неожиданной, как бросок гремучей змеи. Лишь не стоит его предупреждать о своих намерениях. Пусть думает, что я примирился и сломился в воле своей. Пусть все идет по замыслу хозяина.

А мое время еще придет! Высшие силы и силы моих предков не покинут меня тут погибать, нет! Только не мы, только не мы…

Взяв стул и удобно туда присев, как всегда разговор начался с его подачи:

– Ну, как вы тут поживаете? – вопрос больше был риторического характера, и ответа он, следовательно, не ждал, но я решил вступить с ним в беседу.

– А ты не видишь? – спросил я, немного хрипя в голосе

– Ну вот, смотрю на вас обоих и думаю, какой подарок судьба преподнесла то!

Таких голубков то и сюда ко мне. Чтоб не было вас теперь только двое, появился и я. Нас теперь трое, и я так счастлив этому!

– Да, вы хоть понимаете, что я люблю вас теперь? Вы стали мне как это сказать, забыл это слово… а, как родные! Никогда меня особо не любили, но от вас я чувствую что-то другое, как будто родство душ, – понимаете? Вы особенные люди, и это меня даже заводит еще больше.

Я молчал на тот момент, и не мог внимать тому, что за чушь несли его поганые уста.

Пытался понять, что за игру он снова затеял с нами; или он просто испытывает нас? Но в любом случае, и ни в коем случае нельзя было идти ему в резонанс. У таких на голову больных психов в голове свой расклад, свое мировоззрение, свое Я.

Дальше говорил лишь наш хозяин, мне казалось, что он любит, когда его слушают. То внимание, которое оказывали ему мы, было нам на руку. Быть может за это он и держал нас все еще живыми, хотя слово «живыми» очень громко сказано. Скорее всего полумертвыми. Но речь сейчас о другом.

Мне ни раз говорили, что я умею слушать собеседников, и смотрю им в глаза, также мог запоминать любые мелочи их жизни и это их радовало и даже этого «Маминого сыночка». Задавать ему вопросы о его жизни было составной частью нашей односторонней беседы.

Ведь, он мог подумать, что его не слушают, а это очень огорчило бы и не сыграло бы в нашу пользу.

Тяни время, сказал я себе, тяни. Еще один день, и пока мы живы, значит есть еще шанс остаться в живых.

Возможно, ранее, если таковые и были пленники, как мы – могли хныкать и реветь, умоляя отпустить и сжалиться. И быть может он негодовал от этих просьб. Ведь кому могут понравиться постоянное нытье и взывание о жалости. Жалость ему не присуща!

А посему, мы живы лишь благодаря тому, что перестали этого делать сразу же, как поняли в какую пропасть и логово зверя мы угодили.

Я все пытался разобраться в его сущности. Ведь он, если подумать холодной головой, тоже человек, состоящий из плоти и крови. Значит, должны быть и его больные точки.

Конечно же, я не в том положении, чтоб нажать на них, но и это могло пригодиться.

Выиграть я мог, если смогу угадать его настроение, а значит сказать нужные ему слова, а значит и успокоить и, следовательно, мы останемся целее на этот или день грядущий.

Я стал понемногу засыпать от гнусных и скучных рассказов, как казалось мне даже где-то и вымышленных. Только я закрыл глаза, как получил сильную встряску ударом по лицу, а дальше пошли удары по реберной части моего уже успевшего исхудать грязного и источающего неприятный запах тела. Удары приходились довольно таки сильными, так как носок его ботинка был резиновым. Я скрючился как младенец, продолжая неистово принимать каждый удар, что отзывался в моем мозгу, а моя девушка кричала и пыталась накрыть меня собой, чтоб хоть как-то облегчить мои муки.

Дверь неожиданно снова отворилась и показался силуэт его Матери. Она грозно приказала, закругляться с нами и идти к столу на ужин. Ответ был наимилейшим:

– Иду, Мамочка!

Этот душегуб быстро поднялся по лесенкам, затворив после себя дверь на замок, и мы снова остались наедине в кромешной тьме.

– Детка, не плачь, прохрипел ей. Я в порядке. Не такие уж и сильные удары.

А она продолжала тихо плакать, обнимая и согревая нас. Так мы и уснули вместе.

Ночь показалась мне долгой, и я словно погрузился в глубочайший сон. Я не был тут, я был там, там, где много солнца, там, где мы много смеялись и шутили, и ни в чем себе не отказывали.

Видится мне, как шагали мы по горло в Средиземном море на отдыхе с моей любимой. Вернее, я был лошадкой для нее, а она висела на моих руках в воде и мне не доставляло труда сдерживать ее вес на плаву, хотя она гораздо меня тяжелее, уж поверьте.

Плескались в прохладной воде, радужно смеясь и подшучивая друг над другом. Цвет моря был светло – зеленого драгоценного камня, и его никак ни забрать, ни украсть. Все остается в памяти, только в памяти; как жаль…

Путешествия людей сближают, общение людей оголяет, прикосновения объединяют в одно целое настолько близко, что порою сам можешь не заметить, как тело отзывается на боль близкого человека такой же болью. Время бежало, месяц за месяцем нашего приближения к истинности нашего нутра. Слова больше были не нужны, теперь главенствовали наши чувства, поцелуи и прикосновения.