– Я бы сначала хотел?.. – заикнулся тот.
– Благодарности потом.
– Я о мальчишке…
– Что? О каком мальчишке?
– Отец пожелал уехать отсюда… События печальные, то, сё, – сочинял Турин на ходу.
– Пусть едет. Мы его не держим.
– Ясно, – двинулся к двери Турин.
– Ты присядь, присядь. У меня ведь к тебе дело необычное. Я бы сказал, сверхсекретное. Чай будешь?
– Не откажусь.
И за чаем Странников подробно, в деталях рассказал Турину всю позорную историю с докладом.
– Мейнц с Распятовым доклад уже перелопатили. Теперь зазвучит как надо. Я его два раза тоже пробежал. На конференции услышишь, но гложет меня одна закавыка.
– Что такое, Василий Петрович?
– Подлецов не терплю при себе! – хлопнул по крышке стола секретарь. – Дурачка Таскаева кто-то здорово подставил, а с ним и меня замыслил свалить. Отыскать негодяя, как ни пытался, не смог. Я его изничтожу, суку! Но ГПУ привлекать не хочу, Трубкин начнёт копаться, кишки все выест, а дело толком не решит. Не везёт мне на помощников, хоть расшибись!
– А Ковригина подключить?
– Не справится.
– Я ему в помощь Сунцова дам. Помните, я делал предложения вам насчёт него? Цепкий работник.
– Китаец!
– А что? Пусть он займётся аппаратной связью.
– Чем?
– У вас внутренняя связь с отделами существует?
– Трубкин всё обещал, да никак монтировать не начнёт. Весь в своих делах, да и не доверяю я ему.
– Вот и поручите Мейнцу. Прикрепите к нему Сунцова. Командующему орготделом как раз по теме.
– Но и твой китаец все разговоры будет прослушивать!
– Наш китаец, Василий Петрович, – осторожно поправил его Турин. – Всю информацию он будет докладывать лично вам.
– И тебе…
– Ну, без этого не обойтись, – не смутился Турин. – Врать не стану. Но со мной она и умрёт.
– Хорошо! – недолго думая, рубанул рукой воздух секретарь. – Нас с тобой за эти несколько дней повязало так, что сомневаться в тебе уже поздно. Но учти! Малейший прокол!.. Или до меня докатится какая информация!..
– Никаких проколов, товарищ ответственный секретарь губкома! – Турин вытянулся во весь рост и щёлкнул каблуками. – Ни одна шельма не подберётся, не то чтобы враг!
– Ладно, ладно. Может, выпьешь?
– Не откажусь.
Странников нажал невидимую кнопку под крышкой стола, и тут же влетела секретарша. Не говоря ни слова, он кивнул ей за спину на шкаф. Через минуту они потягивали коньяк, молчали, и каждый думал о своём.
– Слушай, Василий Евлампиевич, а может, я тебе старый доклад покажу? – прервал молчание секретарь.
Турин насторожился, отставил рюмку.
– Глянь на него профессиональным взглядом. Нюх-то у тебя есть. Может, ты без китайца сам вычислишь паршивого червяка? Оторвал бы я башку ему к чёртовой матери и точку на этом поставил.
Турин поднял брови.
– Не люблю я эти прослушки. – Странников поморщился.
– Давайте доклад, – согласился Турин.
– Наталья! – приказал Странников секретарше, когда та заглянула к ним. – Найди-ка тот доклад Таскаева. Он, наверное, у него и валяется где-нибудь. Неси его.
– И Таскаева пригласить?
– Зачем он нам. – Странников долил коньяк в опустевшие рюмки. – Лимончика ещё не найдётся?
– Минуточку, Василий Петрович, – исчезла секретарша за дверью.
– Обученный у вас контингент, – не удержался от комплимента Турин.
– Заведешь свой не хуже. Потерпи.
– Вашими бы устами…
Они чокнулись.
Но выпить не успели. Дверь распахнулась, и в кабинет влетел Таскаев, без очков, с безумными глазами:
– Василий Петрович! Доклад пропал!
