Пламя и тьма: искра творения - страница 4

– Вы – потомки древнего рода авест. В ваших жилах течет огненная кровь – кровь, которая была дарована Матерью в момент ее падения на землю, – голос женщины сделался тихим, словно каждое слово, сказанное ею, вырезалось в памяти острым ножом.

– Огненная кровь, дарованная Матерью? – Хейл хмурил брови, пытаясь понять, о чем говорит его мать. – Что это значит?

– Это значит, что ты можешь повелевать огнем.

– Получается, что я – колдун? – юноша не знал, как реагировать на услышанное, ведь он много раз разводил костер, но никогда не повелевал им, разве что следил, чтобы огонь не погас.

– Наш род восходит к Древней Пасифиде, родительнице авест и колыбели Богини-Матери. Наш предок – великий вридх Остан Огненный, правивший Пасифидой тысячу лет. Так сложилось, что город пал. Наш народ был изгнан со своих земель, за нами началась охота. Более десяти тысяч лет народ, гонимый отовсюду, вынужден скитаться по земле и искать пристанище, скрывая то, кем мы являемся на самом деле. Колдуны всю жизнь постигают знания, чтобы хоть на толику приблизиться к силе Матери или богов – детей ее. Мы же наделены силой по праву рождения. У каждого из нашего рода свой дар, который он развивает в течение жизни. Раньше мы использовали силу, чтобы жить в гармонии с Матерью и миром, но сейчас от некогда великой Пасифиды остались крохи, разбросанные по всей земле.

– Мама, ты, наверное, что-то напутала, – в голосе Хейла звучало сомнение. – Я не могу повелевать огнем, я столько раз разводил костер, но… Кто за нами охотится? Зачем мы им нужны? Мы ничего плохого никому не сделали.

– Нет, мы ничего плохого не сделали, – женщина взяла сына за руку и поцеловала ее. – И я не могу ошибаться в своих словах, ведь я сама авеста, а значит, мои дети тоже. Ты родился в холодный дождливый летний день, стены и крышу нашего дома в Кирзе покрывал густой мох. Ты, наверное, не помнишь этого, но в день, когда ты родился, мох зацвел. Представляешь? Такое случается крайне редко. Мох цветет лишь тогда, когда рождается огненный ребенок авеста – повелитель пламени Матери.

– Я что, божество? – изумленно спросил Хейл.

К такому откровению юноша явно не был готов, и то ли от этой новости, то ли от усталости тошнота подступила к горлу и его вырвало водой.

– Нет, милый, ты не божество, ты мужчина, смертный, но особенный.

– Кем был мой отец?

– Твой отец был человеком, бравым воином и славным мужчиной. Он желал твоего рождения, но, к сожалению, с ним случилось нечто ужасное.

– Он умер? – глаза юноши широко раскрылись – наконец-то мать хоть что-то сказала о его отце, но мысль о том, что он умер, раздосадовала его.

– Нет, сынок, твой отец в полном здравии, насколько мне известно.

Женщина понимала переживания своего сына и, рассказывая обо всем, сочувственно на него смотрела. Будь ее воля, она бы забрала себе часть его мук и терзаний. Но эта участь выпала на его долю, ему самому нужно пройти через это, чтобы стать взрослее и мудрее.

– Тогда я не понимаю, – Хейл тряхнул головой, словно хотел упорядочить мысли.

– Вновь сгущаются тучи, Хейл, трайтеры просыпаются. Они дремали почти две тысячи лет, дав нашему народу немного окрепнуть, и вот они вновь созывают свой орден.

– Кто такие трайтеры?

– Это люди, чьи сердца возжелали возвышения и величия. Им недоступна сила авест, но они стремятся заполучить ее во что бы то ни стало. Трайтеры исповедуют темное, запретное колдовство, построенное на крови и жертвоприношении. Они веками охотятся на чистокровных авест, чтобы забрать себе их силы и возродить божество – Саргона.