Читать онлайн Наталья Куртакова - Пламя и тьма: искра творения

Книжный продюсер Евгения Полякова

Шеф-редактор Анна Дымченко

Дизайнер обложки Татьяна Лаговская

Корректор Мария Новицкая

Координатор проекта Арина Дюдина

© Наталья Куртакова, 2025

© Татьяна Лаговская, дизайн обложки, 2025

ISBN 978-5-0065-6055-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Когда же она наконец придет? – шепотом спросил мальчик.

Он сидел на стволе упавшего дерева, практически полностью съеденного термитами и высушенного палящим солнцем. Малыш гневно отбивал кусочки коры увесистым камнем, неуклюже смотревшимся в его маленькой руке.

– Она оставила нас здесь, а сама ушла и не вернется! – подступившие слезы обожгли глаза, и он со злостью бросил камень и случайно угодил в брата, который неторопливо чинил колесо старой телеги.

– Ай! – отозвался тот и потер плечо. – Раймонд, ты чего камнями бросаешься?

– Так тебе и надо! Глупый ты, Хейл.

Мальчик отвернулся, чтобы не показывать своих слез. Сухой ветер растрепал его густые волосы, а горячий песок щекотал щеки. Ему было невыносимо грустно и больно от осознания разлуки с мамой, ведь раньше она никогда так надолго не оставляла детей одних.

– Она скоро вернется, – присел к нему Хейл, пытаясь приободрить брата.

– С чего ты взял, что я думаю о ней? – Раймонд надул губы, словно ребенок, хотя, конечно, он им и был – пятилетний мальчишка, оставленный матерью на попечение старшего брата.

– Ты сидишь и рыдаешь, как девчонка.

– Я не рыдаю! – выпалил малыш. Он хотел показать, какой он сильный, но, как назло, расплакался. – Я не девчонка! Просто… Она ушла луну назад и ее все еще нет. А если с ней что-нибудь случилось? Вдруг ей нужна помощь, а мы сидим тут и чиним дурацкое колесо? Может, она упала, ударилась и сидит где-нибудь, плачет, зовет нас на помощь. А мы – тут, вместо того чтобы помочь ей, – дыхание его было сбивчивым, а слезы стекали по подбородку. – А может… Может, она просто бросила нас и больше никогда не вернется? Она нас больше не любит?!

– Эй! – приобнял его Хейл. – С мамой все хорошо. Она скоро вернется. Просто задержалась где-то или дела возникли срочные, – юноша старался говорить уверенно, осторожно подбирая слова, хотя сам волновался за благополучие матери. – И что за глупые мысли о том, что мама нас больше не любит? Выбрось это из головы! Ясно?

– Ты сам в это не веришь! – продолжал Раймонд. – Я видел, как ты сидишь у порога до глубокой ночи и высматриваешь ее, но мамы все нет.

Хейл серьезно посмотрел в карие глаза младшего брата. Удивительно, но он, словно в зеркале, увидел себя, только маленького. Братья были похожи как две капли воды. У обоих были каштановые волосы (мать всегда следила за тем, чтобы они были коротко пострижены), прямые носы, вытянутые лица, тонкие губы, выпирающие скулы. И только цвет глаз у мальчишек отличался: у Раймонда они были темно-карие, а у Хейла – цвета спелого инжира.

Этим летом Хейл встретил свои одиннадцатые именины, поэтому считался уже взрослым мужчиной. Становясь старше, юноша все чаще просил мать взять его с собой в Ларак за продовольствием, присматривать за младшим братом охоты у него не было. Ведь там, в торговом городе, его ждала свобода. Прохладный морской ветер, крики чаек и шум толпы на рынке – Хейлу хотелось все это ощутить снова.

Пять лет назад шестилетний Хейл покинул родной дом – деревушку под названием Кирз. Хлипкое суденышко, набитое до отказа всяким сбродом из Антарты, отправилось в опасное путешествие по Тигровому морю в поисках лучшей жизни в городе Лараке.

События того дня юноша помнил, словно они произошли с ним вчера.

В дом пришли рыцари в доспехах. Блестящие мечи висели на их поясах, внушая страх и требуя незамедлительного подчинения от окружающих. Серые плащи рыцарей промокли, смердя псиной и мочой. Мать спрятала сына под кровать и велела ему сидеть тихо, поэтому мальчик не видел лиц тех, кто наглым образом вломился в их дом. Мать ругалась с рыцарями, один из них ударил ее. Затем, словно тень, он подкрался к кровати, под которой прятался Хейл, вытащил мальчика из его убежища и чем-то ударил его по голове. Как они с мамой оказались на корабле, плывущем, как выяснилось, в Ларак, гордо раскинувшийся вдоль моря, Хейл не помнил – у него очень болела голова.

Сойдя с палубы судна, мальчик увидел великолепие другого государства. Широкие улицы столицы были заполнены солнечным светом и людьми. Сотни лавок, заполненных различными товарами, с пестро разодетыми торговцами, громко зазывающими к себе покупателей. Их голоса смешивались в гул. Невозможно было разобрать отдельные голоса, да никто особо и не старался этого делать. Горожане лениво расхаживали вдоль рядов, без интереса разглядывая торговые лавки и с неким презрением глядя друг на друга. Казалось, что каждый житель Ларака всем своим внешним видом хотел показать, что его наряд самый лучший и богатый. Женщины были одеты в разноцветные шелковые платья, соблазняя фасонами мужчин, с массивными украшениями из драгоценных минералов, иногда нелепо висевшими на их шеях и руках, словно крича: «Посмотрите на меня, у меня самое изысканное украшение в городе». Мужчины не отставали от женщин. Они носили длинные льняные рубахи, расшитые золотыми нитями, и штаны. Украшения же были не настолько массивными и заметными, но практически каждый носил на пальцах золотые перстни, украшенные яшмой, кораллом и цитринами. У всех были коротко подстриженные бороды. Как у мужчин, так и у женщин были короткие стрижки, ведь Виалосламские степи славились своей невыносимой жарой.

Пока они с матерью искали пристанище, маленький Хейл с интересом рассматривал здания, в которых проживали красивые горожане. Одни – белокаменные с высокими арками, увитыми красными розами, другие – высокие, похожие на замки из песчаника, третьи были маленькими и убогими, в них жили те, кому не так повезло в жизни. Хейл мечтал, что они поселятся в одном из этих чудесных домов, но вместо этого мать посадила его на старую кобылу и повела ее к воротам, ведущим из города. «Потерпи, мой храбрый сын, – ласково говорила она. – Дорога будет длинной и тяжелой… Да помогут нам боги!»

Шли действительно долго – четыре дня и четыре ночи. Чем дальше они удалялись от Ларака, тем беднее становилась земля. Из-за палящего солнца некогда плодородная почва истощалась и превращалась в обжигающий песок. Водоемы и колодцы встречались все реже, как и случайные путники. От солнца негде было спрятаться – у Хейла трескались губы и кружилась голова. Мальчик даже подумал, что они умрут здесь, в этом чужом краю, и никто не узнает об их кончине. Только забавные истории матушки подбадривали его: она обещала, что их путь скоро закончится и они вновь заживут счастливо.

Так и было – на четвертый день впереди показался небольшой лесок, обещающий прохладу и тень. Постепенно под ногами их кобылы появились почва и зеленая трава. Мальчик с наслаждением лег на прохладную землю, отчего вновь почувствовал себя живым. К закату они добрались до места. Среди деревьев притаился небольшой каменный дом с обрушившейся крышей. Дверь в него была закрыта на деревянный засов, не было ни замков, ни решеток. В этом лесном пристанище посреди пустыни и обосновались мать и сын. Через несколько месяцев родился Раймонд. Хейлу пришлось помогать матери – он принимал роды. Как только младший брат впервые заплакал, мальчик понял, что ему нужно становиться мужчиной, чтобы защищать свою семью.

Пять лет спустя он сидел со своим братом на стволе трухлявого дерева и уверял его, что все будет хорошо, хотя сам с трудом в это верил. В последние четыре года дождей практически не было, и солнце – что летом, что зимой – грело одинаково сильно. Трава пожелтела, деревья засохли, песок стремительно подбирался к ним со всех сторон. Плодородная земля высохла. Хейл смотрел на огород и на то, как мама отчаянно пыталась спасти кусты томатов от засухи. Приходилось ходить в Ларак, чтобы добыть продовольствие. Когда продали кобылу, мама стала собирать сухую кору, из которой делала эфирное масло или краску. С каждым днем дела становились все хуже и однажды маленький Раймонд спросил:

– А почему мы не можем найти другой дом, где есть вода и зелень?

Хейлу также хотелось узнать причину их заточения, ведь мать никогда не брала мальчиков с собой.

– В городе опасно, там много нехороших людей, которые желают нам зла, – коротко отвечала женщина.

Она была прекрасной женщиной с белоснежной кожей, похожей на снег, который не тает под палящим солнцем. Добрая улыбка и темно-синие глаза, казалось, таили в себе секреты мироздания. Каштановые волосы она заплетала в косу, одевалась в простое льняное платье, которое никак не могло скрыть ее худобы.

– Но мы были с тобой там, в Лараке! Мне тогда показалось, что все дружелюбны и обходительны. Это – богатый город, где я мог бы найти работу. Ведь я уже не ребенок, мама, – смело заявлял Хейл.

– Мой храбрый мужчина, – проводила она рукой по его густым волосам. – Многое изменилось за это время. Некогда богатый город погрузился в нищету и отчаяние. Люди там совсем одичали и дерутся друг с другом за возможность съесть лишний кусок.

– Если там так опасно и нечего есть, почему ты ходишь туда?

Раймонд всегда был особенно привязан к матери и боялся за нее больше, чем за себя. В такие моменты мальчик отличался особенной сообразительностью. Матери иногда казалось, будто с ней разговаривает не пятилетний сын, а взрослый и рассудительный юноша.

– Мой малыш, – сажала она его на колени, – за меня совершенно не стоит волноваться, я смогу постоять за себя. Главное, чтобы вы были в безопасности.

– Мы могли бы уплыть отсюда по морю, вернуться в Антарту, найти место по душе и наконец зажить той жизнью, о которой всегда мечтали, – настаивал Хейл.

– Не все так просто, Хейл, – отвечала мама.

– Почему не просто? От чего ты хочешь нас защитить?

– Когда придет время, вы все узнаете, а сейчас не стоит говорить об этом.

Больше матушка не позволяла поднимать эту тему, несмотря на попытки детей разговорить ее.

Мальчики напряженно всматривались в пустынную даль. Солнце постепенно уходило за горизонт, уступая место ночи, и долгожданная прохлада опускалась на обожженную землю. Хейлу кое-как удалось успокоить брата и они стали готовиться ко сну. Поужинали черным хлебом с ломтиком сыра, запив травяным чаем. Хейл помог брату обмыться в корыте с теплой водой – практически целый день она грелась на солнце. Промокнув тело брата чистой простыней, Хейл на руках перенес малыша в дом, чтобы тот не испачкал ноги в песке.

Вся их жизнь умещалась в небольшой комнате с кухней и спальней, которые разделяла старая потрепанная ширма, но на ней все еще можно было различить рисунок: разноцветные птицы сидели на ветке кедра, словно подсматривая за жизнью хозяев маленькой лачуги. С одной стороны от ширмы стоял массивный деревянный стол с табуретами, которые отличались один от другого, так как матушка купила их в разное время у разных торговцев. С другой стороны расположилась кровать, изголовье которой было утеряно. На тонкой перине спали Раймонд и Хейл, а их мама – на соломе на полу под окном, подложив под голову сложенный старый плащ или кусок ткани.

Братья улеглись в постель и Хейл сразу же уснул. А вот к Раймонду сон никак не шел – длинные тени сухих деревьев, словно острые когти, подкрадывались, желая добраться и растерзать его. Мальчик то прятался под простыню, то, вновь ощутив себя храбрым рыцарем, всматривался в сумрак комнаты. В ту ночь переживания за маму усилились. Как она там? Что с ней случилось? Почему ее так долго нет? Предательские слезы вновь обожгли глаза, но в этот раз мальчик сдержал их, чтобы старший брат не проснулся от его всхлипов. Отвернувшись к стене, Раймонд попытался уснуть, но странное внутреннее ощущение требовало, чтобы мальчик обратил на него внимание. Сев на кровати, он осмотрелся. Не было ничего необычного, может быть, это тени зовут его, желая захватить в свои колючие объятия. «Нужно идти, пойдем», – внутри все кричало об этом и придавало сил. Раймонд осторожно спустился с кровати и оглянулся, чтобы убедиться, что Хейл крепко спит. На цыпочках он пробрался к двери и, отворив ее, выскользнул на улицу.