От жары щеки у нее раскраснелись, а губы потрескались.
– Все равно у воды слишком сильный ветер. – Люк подхватывает свой рюкзак и решительно отправляется в лес, вплотную подступающий к пляжу.
Драммер встает и идет за ним. Вайолет секунду смотрит на них, потом натягивает шорты с низкой посадкой, застегивая их на тонкой талии, и сует ноги в кеды:
– Я быстро.
Она бежит за ними, приплясывая и чуть склонив набок голову.
Мо сворачивает покрывало и складывает вещи в сумку.
– Похоже, конец празднику.
– Или только начало, – недовольно ворчу я. – Ты же знаешь, я не люблю, когда Драммер под кайфом.
– Это потому, что он на тебя внимания не обращает, верно? Забудь про него, Хан. Есть и другие парни.
Меня бросает в жар.
– А точно есть?
Она смеется и закидывает сумку на плечо. Ее большие светло-карие глаза на мгновение стреляют в сторону леса:
– Черт! Надо бы за ними приглядеть.
– Они уже не маленькие, – возражаю я.
Мо молча вскидывает брови.
– Ну ладно. – Я сую полотенце в седельную сумку Санни, оставляю лошадей на привязи и следом за подругой иду по звериной тропе между соснами.
– Гляди! Медвежьи следы, – указывает Мо. – Жаль, ты не взяла с собой Матильду.
– Мне тоже жаль.
Собака у меня старая, но лает достаточно громко, чтобы отпугнуть медведя. Я сегодня слишком мало пила, и голова начинает слегка кружиться от обезвоживания. В лесу едва ли прохладнее, и сквозь ветки до нас дотягивается сухой ветер, горячий, словно дыхание дьявола. Трава и кусты крошатся, высушенные самым жарким летом в истории Гэп-Маунтин.
Я смотрю на телефон. Время 15:12. Под ногами шуршат сосновые иголки, напоминая о необходимости опасаться змей. Я слышу впереди смех.
Мы с Мо находим своих друзей посреди небольшой поляны. Люк и Драммер вполголоса судачат о ком-то им неприятном, а Вайолет стоит, прижавшись к Драммеру, и смотрит снизу вверх, как он затягивается трубкой Люка. Я замечаю, что рука Драммера небрежно обнимает Вайолет за талию, а пальцы распластались по заднему карману на ее шортах. Сердце начинает биться неровно. Это совсем никуда не годится.
Мо тоже это замечает и косится на меня.
– Уговор, – произношу я одними губами, но она пожимает плечами, словно говоря: «Мы были в шестом классе. Неужели он еще действует?»
В ответ у меня напрягается позвоночник. Конечно же, действует! Мы все договорились, что Чудовища не встречаются с Чудовищами. Я пялюсь на сосновые иголки. Кажется, внутри я по-прежнему двенадцатилетка, просто ростом стала повыше.
Драммер передает трубку Вайолет, и она глубоко втягивает дым, сложив губы, словно для поцелуя. Он завороженно глядит ей в лицо, и этот взгляд мне отлично знаком – не потому, что Драммер когда-то так смотрел на меня, а потому, что он так смотрел на множество девушек за прошедшие годы. Они с Вайолет нынешним летом оба без пары, и этот флирт… кажется опасным. Если Драммер замутит с ней, то ненадолго. И это может причинить боль Вайолет.
Когда Драммер замечает мой взгляд, он отстраняется от Вайолет и отдергивает руку, прижав ее к своему боку. И вид у него чертовски виноватый. Понимаю, что мое неодобрение несправедливо: Драммер мне не принадлежит. Между нами существуют какие-то странные отношения, которые невыносимы. В основном для меня, но и для него иногда тоже.
Трубка погасла, и Люк достает упаковку спичек из жестянки, лежащей у него в рюкзаке.
Я смотрю на него, вытаращив глаза:
