Уже через несколько минут из дома раздались крики, давшие понять, что зачистка дома оказалась не бесполезной. На пороге дома появились пехотинцы, тащившие сопротивляющуюся девушку лет двадцати.
– Смотрите, какой у нас удачный улов, – потешался капрал Кумагаи. – Не зря сходили, будет кому нас согреть этой ночью.
– А ну прекратить, – резко гаркнул Абэ, – мирные жители не должны пострадать.
– Ей будет хорошо, – оскалил жёлтые зубы капрал.
– Девушка, вы можете быть свободны, у вас есть возможность остаться невредимой, если вы будете оказывать содействие японской императорской армии и выполнять приказы, – сказал Абэ Нори по-китайски. Обращаясь к капралу, добавил на японском языке: – немедленно отпустить мирного жителя.
– Зачем, офицер? – с вызовом спросил капрал, оттолкнув девушку в руки рядовых. – Её в любом случае сожгут или расстреляют. Тут же хоть развлечёмся. Вы обязаны заботиться о нас. Разве не так?
Кумагаи с вызовом расправил плечи и расставил свои короткие, косолапые как у медведя ноги на ширину плеч, закрыв спиной проём двери.
– Выполнять приказ, – прервал дискуссию второй лейтенант Абэ, – продолжаем движение, выполняя приказ майора Ито.
От напряжения у него пульсировало в висках: сказывались вчерашняя лёгкая контузия и удар обломка стены по голове, к счастью, защищённой каской.
Пока пехотинцы строились в линию, капрал Кумагаи, чья фамилия означала «медведь, живущий в долине», приблизился к своему командиру и сквозь зубы процедил:
– Зря ты так, шо-и Абэ. Неопытный ещё, так послушай мой совет. Уважения пехотинцев ты ещё не заслужил, а ограничения уже накладываешь, защищая этих узкоглазых. Пехотинцы недовольны. Смотри, чтобы тебе в спину пуля не попала при следующей атаке. Ведь сейчас никто особо разбираться не будет.
Странно слышать, как один азиат обзывает других азиатов узкоглазыми. Пожалуй, это ярче всего показывало всю нелепость нацизма.
Абэ Нори понимал, что это прямые угрозы в его адрес. Он проиграет в обоих случаях: уступит подчинённому и этим навлечёт усмешки и презрение всей части или получит врага, не побоявшегося выступить против него. Промедление казалось подобным смерти. Следующее его слово решит судьбу.
За спиной капрала в проёме двери мелькнула тень и раздался выстрел. Выхватив меч, с которым его предки совершили много славных подвигов, Нори отпрыгнул в сторону и стремительно приблизился к двери. В проёме появился враг с устаревшим ружьём. Не медля ни секунды, чётким движением клинка второй лейтенант Абэ снёс голову противнику удивительно маленького роста.
Голова покатилась по камням мостовой, разглядывая удивлёнными глазами своего убийцу. Врагом оказался мальчишка лет двенадцати. Столько же лет, сколько было ему, когда он определился с выбором между армией и флотом. Достаточно взрослый, чтобы принять достойную смерть в бою, несмотря на то, что он не самурай, да ещё к тому же китаец. Мальчику повезло умереть как мужчине, от благородной стали древнего клинка.
– Зиксин, зачем?! – вскрикнула девушка, увидев покатившуюся голову.
Закричала от захлестнувшей душевной боли и упала на колени. Стало понятно, что это её братишка. Не послушавший наставлений спрятаться и решивший совершить мужской поступок в тщетной попытке спасти сестру.
Девушку никто не держал, она просто не успела уйти и теперь не задумываясь бросилась к телу брата. Перевернула его на спину и приставила откатившуюся в сторону голову в тщетной попытке помочь.
