Планета Дуг - страница 23

      После пробуждения мы занялись заготовкой запасов воды, так как под горами вулка-нов не было. Также немного пополнили, разнообразили съестные запасы, набранные нака-нуне. Практически всё обработали термически – обжаривали, варили. Итого получилось около 10 литров воды и два мешка с «разносолами».                                                       Нагруженный жердями, плёнкой, железом, пищей, седоками-наездниками, в нашем лице, кортеж вышел, наконец, на берег моря. Шли под горами по проходам камнеедов. Это была их вотчина. Только они могут не только прорывать, именно прорывать в скалах, довольно легко, такие шахты и коридоры, но и, что самое интересное, питаться этими самыми минералами. Как они не живое делают живым, как умудряются находить минералы с аминокислотами – до конца пока не выяснено.                                                             По виду они напоминают мурав, как дальние родственники, только несколько поменьше ростом, но пошире в «плечах». В полтора раза шире и к тому же, по бокам и спереди свисают «хоботы», с руку толщиной, с присосками. Что странно, их кол-во у разных видов и даже у некоторых особей одного вида может варьироваться от одного до пяти. Ими они присасываются к камням и, посредством микрочастотных, особых, колебаний меняют молекурярную структуру минералов. Когда те становятся мягкими, как пластилин, отсасывают в пищу или соскребают передними лапами, дабы добраться до более лакомых кусочков, эту мягкую массу.                                                                               Ввиду меньшего, чем у мурав, роста, туннели также пониже. Идти по ним нагруженным караваном не самое весёлое занятие. То растения свисающие, то камень какой, торчащий из потолка, норовили зацепиться за груз или за нас. Ну, ладно куст зацепится – распутал, да и дальше, а вот если сталактит, в этих зарослях замаскировавшийся, на скорости по голове заедет или по спине пробороздит – это совсем другое. Дабы избежать подобных неприятностей, шли довольно медленно.                                                                  Как же мы обрадовались, когда растений вокруг стало меньше, что означало близкий выход. До-бравшись туда, кроты стали расчищать его, а мы в предвкушении того, что сейчас вступим на лёд, собрались уже, было, разгружать «мулов». Но не тут- то было. Когда выглянули в проход, глядь, а лёд-то в ста с лишним метрах внизу, под отвесной скалой. Сверху стена, снизу стена, мы где-то посередине.                                                      – Да, ну и караванщики нам достались, – разочарованно, глядя в даль из прохода, как бы ища противоположный берег, выразил общую мысль Стив.                                    – В самом деле, что ж они так-то? Могли и проводника поискать, а не на себя надеяться, – продолжил мысль Вик. Он смотрел вниз, представляя, сколько же нам сейчас опять плутать, спускаясь.                                                                                           – А моей персоне наблюдательной показалось, что им самим стало стыдно, когда увидели, в какую «лужу сели», как окарались, – слегка шутливо попыталась заступиться за мурав и, скорее за своего Шустрика в частности, Ная.                                                 – Что ж, давайте извлечём весь плюс из данной ситуации, – предложил я, желая побыстрее закончить этот разговор и продолжить движение. – Хоть берега противоположного и не видно, зато можно рассмотреть будущий маршрут.                                                – А что нам маршрут, он один и вполне ясный – идти перпендикулярно скале, – отходя от входа, резюмировал Стив.                                                                        – Ну и всё тогда, полюбовались и пойдёмте, – показывая пример, направилась Ная вглубь, к муравам.                                                                              – Ладно вам, ребята. Может они просто с нами хотели подольше побыть, вот и устроили экскурсию, – поддержал я Наю. – Зато вид какой «пейзажезрели»!                              – Да, а если бы мы сейчас мороженую воду под ногами «ледозрели», – в шутливый тон мне не унимался Вик, – то строили вовсю уже парусник.                                          Так, ворча незлобно, дошли до каравана и что мы видим? – камнееды! Надо же, муравы, по всей видимости, хоть и с опозданием, но решили реабилитироваться, исправить упущение случившееся и не допустить будущих. Пригласили-таки, местных знатоков-помощников.             Ко всеобщему удовлетворению наши опасения не подтвердились и спуск получился не таким долгим, как мы предполагали. Шли почти по спирали, недалеко от наружной стены, поэтому кругом было мало растений, полумрак и скальные, твёрдые породы торчащие.            Наконец, нашли выход на уровне льда. Вынесли через него на улицу жерди и плёнку. Смастерили каркас для паруса. Попробовали натянуть плёнку – какое там! Всё застыло, и плёнка, и клей. Попросили камнеедов максимально расширить проход, сделав его низким по вертикали и, длинным, широким по горизонтали. Это для того, чтобы потом вынести заранее расправленный парус. Для того, чтобы там же, в тепле, смастерить и сани, места оказалось маловато. Пришлось на морозе складывать, связывать жерди. Давалось это всё очень тяжело, а получалось ненадёжно. Замёрзшие верёвки-лианы не поддавались, плохо гнулись. Решили, хотя бы, основные части сделать в тепле.                                                       Сначала, однако, мы не смогли пропустить зрелище – «плавление» камней. Впечатляющая картина. В нужных местах покорители камне приклеиваются к скале своими присосками на хоботах и начинаются какие-то манипуляции. Нам они незаметны, неощутимы, но зато эффект потрясающий. Несколько минут постояли так, вибрируя, а потом, как излишки крема с торта, своими лапами-скребками срезали мягкий камень и бросали то прямо на лёд, то под ноги. Минута, другая, и камень опять как камень, только слегка расплюснутый, оплывший, как лава.                                                                  Когда они расширили ещё и нишу в глубине, мы занесли туда все материалы. Закончив проход, его засыпали обратно, чтобы тепло накопилось. Пока это не произошло, нам тут делать было нечего. Все мы ушли вглубь, отдыхать. Лучше уж отоспаться, как следует, пока есть возможность. Кто его знает, что нас ожидает на том берегу. Да и светило всё равно уже клонилось к горизонту, приближая ночные сумерки.                                                 Муравы суетились вокруг нас, мешая уснуть. Чувствовалось, что им больно с нами расставаться. Что уж тут про нас говорить. Лишиться такой поддержки, помощи, это немало удручало. Чтобы чем-то их занять, я озадачил всех вопросом: «Как нам доказать тем, кто на том берегу, что мы от вас, что с лучшими намерениями и очень важной миссией?» Думал их это отвлечёт на какое-то время и хоть кто-то из нас сможет-таки заснуть. Ан нет, «оставь надежды, всяк», как говорится. Сначала все куда-то убежали и, не прошло и десяти минут, как каждый принёс и положил около нас по большому листу фиксуса. На них разнообразные вдавливания, отверстия, прорезы, пятна. Мы тщательно записывали все расшифровки. Интересна, важна была любая мелочь, любой нюанс из жизни этого народа, поэтому старались ничего не пропустить. Замедляло дело только отсутствие ещё двух дешифраторов.             Познавать новый язык, новую письменность – это очень увлекательно и ответственно. Записав всё главное, повторения и дополнения до-верили фиксировать Нае. Она заступила на дежурство первая.                                                                              Отдохнувшие, но с дискомфортом внутри от мест-ных деликатесов, мы отправились на работу. Все вместе сначала натянули и проклеили парус, а затем уже взялись за решётку саней. Делать всё старались с перестраховкой, максимально прочно. Для этого, для пущего усиления конструкции, даже придумали и смастерили треугольную распорку с правой, подветренной стороны в виде буквы V. В её вершине надели, вместо конька, гладкий камень. Отверстие в нём сделали и нужную форму придали ещё давеча из, ещё не «остывших», отходов производства камнеедов. Часть оставшейся плёнки натянули на каркас решётки. Один конёк закрепили впереди саней, по центру, под лёгким углом от ветра. Второй, прикреплённый к двигающейся сзади жерди, стал рулём.                                                Когда кроты расчистили выход, мы вынесли всю конструкцию на улицу. Там было ещё довольно мрачно. Мы находились в тени под двухсотметровой, отвесной скалой, увешанной лианами. Светило застряло где-то в вершинах гряды. Однако, после нескольких часов работы в полумраке, при тусклом свете фонариков и нескольких грибов, эта тень радовала сетчатку и грела душу своим мягким светом.                                                                   Продолжать радовать хрусталики, сетчатки и всё прочее решили в процессе сборки. Установили в центре саней парус и решили его опробовать, приподняв. Тяга получалась до-вольно сильная, но для первой прокатки силы ветра было пока недостаточно. Что ж, немного можно и обождать.                                                                               Внести обратно уже собранную конструкцию не было возможности, да и нужды. Привязали её к лиане, которых тут свисало премного, и пошли вглубь, воздуха накачать, под завязку, да и отдохнуть перед дорогой. Добравшись до лагеря, уставшие, но довольные, развалились на куче сухих растений. Оттуда зашмыгала мелкота разная. Решили поесть, не её, разумеется, полчаса отдохнуть и в путь. Если, конечно, ветер соблаговолит быть и сопутствовать.                                                                               Поднялись мы не через пол, а целый час. Как всё-таки тяжело местная пища организмом принимается. Шустрик, пока мы отдыхали, показывал нам воздушные мешки и пытался убедить взять его с собой. Мы накачаем ему мешки кислородом поплотнее, под давлением, а он будет его крайне экономично использовать. Не смущало его ни расстояние, ни холод, ни его громоздкость и то, что сани на него не рассчитаны и мешки будут мешаться. Его настойчивость и желание отчаянного сорванца подкупали. Первая не выдержала Ная и позвала его:                                                                                     – Давай свои мешки, моя накачает, а, командир? Возьмём его? Он может слева на решётке распластаться, нет, а ещё лучше, на треугольной подпорке разместиться. Тогда и шары мешаться не будут.                                                                               – Ладно, ты пока качай, там видно будет, – не спешил я давать своего согласия.            Взвесив все за и против, мы решились-таки, на приём попутчика. Старт пришлось ещё отложить. Нужны были дополнительные жерди и плёнка. Ная обрисовала ситуацию муравам:      – Пусть Шустрик пока отдохнёт. От вас нужна последняя услуга: шесть жердей и плёнка, укутать его.                                                                                    – Не надо ходить, не надо, у меня всё готово, – затараторил довольнёхонький Шустрик и, в сопровождении нескольких взрослых убежал по коридору. Через 10 минут они вернулись, нагруженные палками и «плащпалаткой».                                                 – Вот хитрец! – вырвалось у Наи.                                                            – Ну что ж, отправляемся ещё одно спальное место на наших санях пассажирских устраивать, – позвал я Вика и Наю. – Стив, и ты, Шустрик, отдыхайте пока.                        – Да чего я буду отдыхать? С вами пойду, – воспротивился Стив, – помогу хоть вещи закрепить, привязать.                                                                               – Хорошо, тогда забираем всё и вперёд, – закидывая мешок с водой на подошедшего мурава, закончил я дискуссию. – Ветер, должно быть, уже приподнялся.                              Загруженный караван двинулся по туннелям.                                                 Как только проход был расчищен, Ная, сама ставшая нетерпеливой и суетливой, слегка, ради такого дела, как жизнеобеспечение подопечного, первая выскочила на улицу.            – А-а-а! Э-э-й! Сюда! – раздались её оглушительные крики.                                    Через секунду мы были уже около неё и тут же увидели причину ажиотажа – баржа. Наша баржа! Она, пробарражировав, по всей видимости, над морем, в двух километрах южнее, уже приближалась к гряде. Ещё пять секунд, и всё. Она скрылась за горами. Нас, среди свисающих лиан и груды обсыпавшихся камней и валунов, даже с более близкого расстояния очень трудно было бы заметить.                                                             Ещё до того, как баржа скрылась, Вик уже отвязывал сани.                                    – Ная, Стива сюда быстро! – крикнул, было, я, но она уже скрылась в проходе.             Ещё через 20 секунд они с мешками прыгнули на сани. Стив устроился у руля, Вик взялся за парус, а Ная на носу выступала в роли вперёд и стороны смотрящей. Разогнав, как можно быстрее сани, я прыгнул на них рядом со Стивом. Ледовое судно вело себя неплохо – не перевернулось и сравнительно уверенно держало курс.                                           Обуреваемые разными чувствами, с опущенными забралами, все молчали. Вернётся ли мелькнувшее спасение? Да, если бы мы не задержались на отдыхе из-за плохого самочувствия, то были бы как на ладони и… Но об этом не стоит говорить, терзать себя.            Отъехав на пару километров, Вик и Стив опустили парус и мы остановились. Отъезжать дальше не было смысла. Мы сели друг к другу спиной и взяли под наблюдение все стороны света.                                                                                           Спокойно посидеть не удалось – возбуждение и нетерпение не позволяли. Все, периодически, вскакивали, ходили кругами, мельтешили взад-вперёд. Через полчаса решили вернуться за тиглей, накачать кислород, и сразу назад.                                                В принципе, кислорода нам хватило бы, тиглю другую можно сделать, мешки с водой и продуктами были с нами. Замёрзнуть в теплоизоляционных мешках они сильно не должны. Да и мы с холодом справимся, потерпим. Даже с неработающими системами жизнеобеспечения наши скафандры долго тепло держат. Всё дело в Нае. Она, конечно же, постаралась уговорить нас вернуться: