И вот аркондр изрыгает из пасти пламя – и летит. Летит в самую неожиданную сторону – назад, хвостом вперёд. То есть летит наоборот. И летит быстро!
Глупцы, кто считает, что хвостом вперёд – значит вслепую. А варвль аркондру на что? Я удобно устроился в своей кабинке, как раз между крыльями Бота, и смотрю во все стороны: мы, варвли, зоркие. И аркондр видит всё моими глазами.
Я люблю летать.
Ты совсем один в темноте, если не считать молчуна-Бота. И темнота эта – не совсем темнота, в ней много света, он обволакивает сияющие шары планет, он собрался в бесчисленные сверкающие звёзды, большие и малые; он расползается далёкими туманностями. И ты летишь, и слышишь внутри себя безмолвный голос пустоты, от которого у любого новичка мурашки побегут по коже. Но мы, варвли, свыклись с ним, это голос наших вечных странствий, и мы как никто знаем, что космос полон жизни. Мы всегда летим сквозь голос пустоты, сквозь тишину, наполненную бесчисленными дыханиями. И лишь самое чуткое ухо уловит, как поют в этой тишине планеты, вращаясь на своих гигантских орбитах…
– Бот, ты такое когда-нибудь видел?
Пыхтение.
– Бооот!
– Ыххх… Я всё видел.
Это он привирает, любит порисоваться. Но я на него никогда не сержусь, охота ему – пусть выпендривается, лишь бы летел куда надо. И он отлично это знает. Вот и сейчас так. Я сильно сомневаюсь, что ему действительно когда-нибудь приходилось причаливать к такой странной штуковине. Но раз он так говорит – что ж…
– Ну, и что это по-твоему?
Сопение.
– Боот!
– Что-что… да ничего, ыыых, – Опять недолгое сопение Бота. – Внутренняя планета.
– Что?!
Я немного растерян: это внутренняя планета? Вот это вот?!
Перед нами висит мёртвая громадина, раз в десять больше нашего родного Варва. Ни кустика на ней не видать, ни горки, ни лужицы – железяка железякой, ржавая дурында, щербатая от постоянных метеоритных дождей.
Метеориты – это просто камни, они в космосе болтаются и молотят по всему, что попадается на их пути. Вот по такой железной дурынде, к примеру.
У нормальных планет хоть атмосфера есть, газовая оболочка; она окутывает их, как тёплый шарф из светящейся шерсти галлеанской козы всегда окутывает шею моего деда, Йоллина-старшего: что вы хотите, ему уже сто шестьдесят семь лет! Говорят, шерсть летающих коз хранит в себе целебный свет всех пяти галлеанских лун. Потому Йоллин-старший с этим шарфом не расстаётся. Дед-дед, как же я по тебе скучаю…
Стоп, о чём это я? А, да! – об атмосфере.
Атмосфера для планеты – надёжная защита от метеоритов: они в ней сгорают, точно спички, падая с бешеной скоростью. Чирк! – и нету метеорита. Только самые большие иногда достигают поверхности. Зато когда у планеты атмосферы нет, они бомбят её без жалости. Потому на таких планетах никто не живёт: кому охота, чтобы тебе постоянно камнями по башке бабахали?
Но с внутренними планетами всё не так: их жители спрятались внутри – и на метеориты им наплевать. Я от Йоллина-старшего не раз слышал о живущих внутри пустых планет, но встречаться с таким явлением мне пока не приходилось. Я ведь младший в семье.
Зато теперь, похоже, придётся.
И вот торчит перед нами эта громадина, и болтается вокруг неё куча разного хлама, свалка свалкой. Тут, конечно, кое-что могло бы и нам пригодиться, потом поймёте – зачем. Но ловить в космосе хлам – штука сложная: пусть этим специальные галактические мусоросборщики занимаются.
