Восьмеро из них были прелесть, ну, почти невинные дети. Один был, как и сказано, командир. Один был будущий Чжу Ба Цзе.
Ану вёл переговоры с президентами материков, которых на родине было принято называть ренегатами, но именно они изъявили намерение перед лицом, жутким лицом из космоса, стать или назваться союзниками.
Критики политического устройства Южного Материка умолкли – требовать соблюдения прав нибирийца и свободных выборов было неловко: только эта несчастная страна, никогда ни одного дня не знавшая свободы, отказалась капитулировать.
Начались переговоры, которые – опережая события, скажем – ни к чему практически не привели.
Но тогда, они оказались спасены этим.
Корабль смылся… форпосты незахваченных территорий в ближнем космосе растерянно пропустили их, смолчав о нарушениях космограниц.
Вероятно, командиры погранок сами, на свои головы принимали решения, не видя на фюзеляжах нарушителей знака, который уже всем был известен и ненавистен. Короткие предупреждения в эфире быстро обрывались, и на чужих языках им было предлагаемо удалиться за пределы границ со всей возможной поспешностью.
Так, ведомые солидарностью лётчиков всего перепуганного мира, они выбрались в преддверия Дальнего Космоса.
Скитания в лабиринте Кольца… далёкий полёт… рискованная высадка на территориях дальних механизированных ферм на малых планетах, уже захваченных Спутником, который теперь заполучил прописную букву… На окраине, где запахло путешествием в один конец, они ощутили, что вырвались из окружения.
Вступая в незапланированные схватки с патрулём оккупантов, они почти счастливо выходили из переделок, благодаря чистоплотности комэска, никогда ничего за собой не оставлявшего. И если красные трассы, заканчивающиеся фейерверком огней где-то в пропасти, и осветили несколько раз их скорбный путь, героями они себя не почувствовали. Они просто радовались.
Истребителей осталось пять, и тех, кто внутри – тоже пять.
Старший лейтенант был ведомым у комэска, а это так трудно – не отвлекаться. Иногда, впрочем, комэск, загнав противника, по-дружески отступал, чтобы позволить выразить свои чувства ведомому и таким образом отдать ему дань уважения за самоотверженность и занудство.
Совершив гигантский круг по обитаемому квадрату, они пробрались к Нибиру сквозь архипелаг, который теперь был для них единственно понятным местом как насест в голубятне.
И высадились на родной планете в чужой стране в горах… возле океана.
Там они соединились с маленьким подразделением, созданным мятежным военачальником сданной правительством страны. Цель – для борьбы с внешним врагом – была названа издалека, не в эфир – а в рупор, с использованием нескольких международных слов и обильной жестикуляции, под прикрытием двух пистолетов – по одному с каждой стороны.
Подразделение, с которым они соединились, было вне закона в своей стране. Сами они испытывали смутные сомнения относительно своей судьбы на Родине. Ведь они оказались в окружении. Разве южанин может оказаться в окружении?
Отечество дружественного военачальника было оккупировано в первые дни налётов. Правительство, по выражению сепаратиста, как оказалось, имело своё призвание, связанное с оказанием гигиенических услуг захватчикам – а какое, сепаратист сказал, но пришлось позвать толмача, и после того, как лингвистический комок был благополучно распутан покрасневшим парнем-переводчиком, раздался оглушительный смех.
