– И о Клеоне?
– Да, – он кивнул, – и о нем тоже. – Его рука сжалась в кулак. – Несчастье! Нужен был всего только год – и он был бы в безопасности! Я… – он осекся, с горечью вспоминая о прошлом. Но у него есть еще семь детей, и надо думать о них, об их судьбах и счастье.
– Извини, – произнес он тихо. – Просто я никак не могу привыкнуть. Конечно, это мог быть не Клеон, а кто-то другой…
– Не обязательно, – ответила она, ловя его взгляд. – Ты мог освободить нашу семью от повинности.
– Да, мог, – согласился он горько. – Не думай, что я мало взвешивал и решал. А что бы тогда сказали обо мне соседи? Работники? Ты же знаешь, что случилось с гроуэром Рентайлом. Он сделал это, и однажды утром проснулся в горящем доме. Сгорело почти все. Рабочие не глупы, а люди, пришедшие в ярость и гнев, совершенно забывают о традиционном уважении и повиновении. Если мы хотим выжить, нам надо все решать вместе, сообща.
– И умирать тоже вместе, – в ее голосе звучала горечь. – Я видела счета в твоей конторе, говорила с агрономом Лидерманом. Он хороший специалист, но он же и трусливый лжец. Урожаи не увеличиваются, кривая их графика не идет вверх. А если подумать об урагане, ветре, проливных дождях – то что будет с землями? Что мы сможем сделать?
– Ничего. Не надо бояться. – Он старался говорить твердо. – Дождь смоет с почвы вредные семена сорняков. Значит, дождь – это друг. Ураган? – Он пожал плечами. – Никто, конечно, не застрахован от капризов природы, но мы будем надеяться на удачу. Лидерман строит свои прогнозы, основываясь на очень призрачных и ничтожных вероятностях событий.
Квендис постарался придать своему голосу побольше бодрости и сменил тему:
– Ньяла просила отпустить ее на праздник урожая. Я был не против. Она обещала родить нам много-много помощников. Неужели мы не справимся с каким-то ураганом, если вокруг нас такие хорошие люди?
Он слегка пожал ее руку:
– Не волнуйся, дорогая. Все будет хорошо. Мы справимся.
– Да, – ответила Сюзанна не слишком уверенно. – Конечно.
– Ты сомневаешься?
Он был готов приводить новые и новые аргументы, чтобы убедить и ее и самого себя в успешном исходе; но звонок телефона прервал их разговор и ответить она не успела. Служанка сняла трубку, послушала:
– Это вас, гроуэр. Из Сити.
Это был Колтон. Его лицо на экране было очень озабоченным:
– Привет, Квендис. Ты занят?
– А что случилось?
– Я созвал совещание. Есть несколько срочных проблем для обсуждения. Я думаю, тебе следует присутствовать. Это предельно важно, Квендис; иначе я бы не позвонил тебе.
Квендис колебался. Разум подсказывал ему, что от его присутствия там ничего не может измениться; времена, когда он посещал все собрания местных гроуэров, отошли в прошлое. Он колебался, глядя в лицо человека на экране. Колтон не был гроуэром в полном смысле этого слова: у него не было своей земли. Но он умело представлял интересы гроуэров при заключении разного рода контрактов и сделок, очень умело направлял ход всех собраний, если обстановка грозила слишком накалиться, спокойно улаживал возникающие конфликты и недоразумения.
– Я не уверен, что смогу присутствовать, – ответил Квендис медленно. – У нас плохие метеоусловия, и нам…
– Плохая погода – повсеместно. По этой причине мы и хотим собраться; если, конечно, ты по-прежнему считаешь, что лучше бороться и легче устоять всем вместе. Сбор в полдень. И если хочешь, чтобы был полный порядок, то лучше приходи.
