Планета змей - страница 8

И каждый раз, когда на занятиях обучения полётам я смотрела на свои твёрдо прижатые к полу ноги, я думала о своей никчемности. И о том, что там, на земле в пылевой буре сейчас находится талантливый из людей. И вот его бы сюда, а мне там, укрываться от пыли плащом с большим капюшоном.

Вставала я рано, чтобы успеть записать в свой личный дневник всё, что происходило накануне. Я хотела упорядочить каждую мысль, каждую деталь. Отчасти для того, чтобы быть полезной ребятам следующей волны переселения. Когда они прибудут, именно мы, учащиеся первой волны, будем ответственны за их адаптацию здесь в первое время.

Но не только для этого я писала обо всём, что со мной происходит. Я боялась упустить хоть одну деталь, о которой всё это время мне так хотелось поделиться с Митей. Я не знала, встретимся ли мы когда-нибудь снова. Сейчас я даже не была уверена, что с ним всё в порядке, он жив и здоров. Никакой связи, конечно же, у меня с ним не было. Даже электронное письмо не отправить из этого такого далёкого места.

Иногда мне казалось, что это та же Земля. Я как будто входила в роль, представляя, что это лишь декорации к фильму, а я в нём актриса массовки. Но это быстро развеивалось, когда я сталкивалась с реальностью. Каждый раз было больно, но очень доходчиво и отрезвляюще.

Мама много говорила со мной. Насколько у неё получалось и хватало времени. У них с папой здесь было много работы. Я понимала, что они выполняют такую важную миссию для землян. И очень гордилась ими, а ещё старалась лишний раз не докучать своими проблемами. Мои проблемы мне казались такими мелочными в масштабах того, что выполняли родители.

Поэтому я отдавала все свои печали тетрадке в плотном переплёте. Ну и камню воспоминаний тоже. Он спасал меня от одиночества и тоски каждый раз, когда удавалось выбраться к нему.

Однажды я чуть было снова не опоздала на поезд, потому что камень выдал мне такой пучок событий из памяти, что невозможно было вернуться в реальность. И до станции мне пришлось бежать, почти не замечая опасности вокруг. Потому как опаснее было не успеть на поезд и остаться одной.

В тот день я снова почувствовала себя лишней в классе. Казалось, там всем уютно и прекрасно, кроме меня. Ребята так здорово подружились друг с другом. Я перестала даже различать, где местные, а где земляне. Все смешались и стали единой командой. Они выполняли задание Бина, какой-то эксперимент с плодами красного цветка. Я тоже примкнула к команде, но мои советы никто не слушал. Или я так неуверенно их говорила, что никто не решился воспринять их всерьёз. Поэтому я и решила снова слинять с урока к камню.

Я уже несколько раз ходила этой тропой одна, после того, как Кит впервые показал нам с ребятами этот путь. Кажется, я знаю уже здесь каждый выступ, каждый бугорок. Природа в этих местах словно нарисованная. Декорации к фантастическому фильму всё дальше уводили меня от реальности всего происходящего. И только камень мог вернуть меня к себе, к пониманию того, кем я являюсь. Порой, когда я долго не смотрю в зеркало, мне даже начинает казаться, что у меня такая же кожа, как у местных обитателей. Потом я смотрю на свои руки, глажу их и пытаюсь развеять этот туман. Я человек, мой дом – планета Земля.

И потому всё быстрее мчусь к камню. Там я настоящая, такая какой всегда была. Не умеющая летать, укутанная с головы до ног в одежду и с очками, защищающими от ветра и пыли. И я прикасаюсь к камню и снова оказываюсь в своём дворике, где меня ждут друзья, чтобы ехать на озеро, пока не налетел ветер. Мы точно знали, когда ожидать ураган. Он словно поезд, прибывающий на станцию точно по времени. И у каждого из нас эти огромные часы, которые оповещают приближение стихии. Они вибрируют так сильно, чтобы мы даже увлекаясь чем-нибудь не смогли пропустить момент, когда нужно бежать в укрытие. Но пока у нас было время. Пара часов, чтобы побыть детьми. И мы бежали вдоль лесополосы. И кто-нибудь обязательно бил палкой по веткам деревьев, с которых сыпалась эта космическая пыль, оседавшая после каждой бури на листьях. Оттого листья давно не были зелёными. Серыми, синими, но только не своего естественного цвета. И пыль летела на нас, а мы ругались на чем свет стоит. А потом хохотали и гнали уже палкой того, кто потревожил ветви деревьев.