Планктон и Звездочёт - страница 14

Уже почти подошли к лесу, ветер снова неожиданно стих, как-то внезапно стемнело, словно сумерки. Вспыхнула молния, чуть позже оглушительно треснул гром. Планктон Антонович успел отсчитать три секунды – отец научил, что звук от молнии пролетает километр за три секунды. Буря была уже совсем близко.

– В Пхеньяне я два года служил, дивизия стояла. Ким Ир Сен, знаешь? Главный у них был, в Корее, как у нас тогда – Сталин. Я же за руку здоровался. Он капитан был, Ким Ир Сен, армии капитан. Ему сказали: ты кореец – будешь главный, вот так вот. А генералов министрами назначили. В правительство, как говорится, корейское. Сельское хозяйство, примерно. А что он понимает, генерал? Я в сорок седьмом демобилизовался. Страшное дело – война, не дай бог, милый мой.

Только вошли в лес, как небо прорвало: начался настоящий летний ливень. Спрятались под широким старым дубом: бабушка прикрыла собой брата, а дед взял Планктошу за руку. Крупные капли прорывались сквозь крону, падали Планктону на нос, били по макушке, пузырились во внезапно набравшейся луже – но он держал деда за руку и ему было не страшно.

Ненастье закончилось неожиданно быстро: через час уже были дома. Мама растёрла Планктона Антоновича полотенцем, выдала сухое переодеться и усадила за стол, накормила горячим супом. Потом его заставили надеть носки и уложили на диван под толстый шерстяной плед, хотя Планктоша страсть как не любил лежать под одеялом в носках и давно, как взрослый, не спал днём.

Через несколько минут Планктону Антоновичу уже снились медведи в старинном автомобиле и самураи в цветных шёлковых халатах. Бронницкий спал безмятежно, не подозревая, что проспит будильник и страшно опоздает на работу.

***

Корпоративы в «Двойке» проходили с размахом: Фирмачян не жалел денег, чтобы пустить пыль в глаза конкурентам. Вот и на этот Новый 2007 год Гурген Маратович арендовал один из лучших залов Москвы для двух с половиной тысяч своих сотрудников. У входа бурлил бассейн с шампанским, улыбчивые клоуны на ходулях посыпали банкиров блестящими конфетти, по сцене бегала певица Мадонна в чёрном бюстгальтере, а в самом центре зала стоял живой слон в богатой сбруе, над которым на качелях пролетали почти голые акробатки. Офисные уборщицы-узбечки целую неделю мыли слона всеми возможными шампунями, но он всё равно пованивал. Сорокин, Тюлипин, Бронницкий, Сидоров и Бордовских сидели за одним круглым столом. Евгений Данилович как спортсмен пил сухое красное, его сотрудники употребляли водку.

– Слышали: говорят, в этом году выйдет Apple iPhone? – сообщил Планктон Антонович. – Это же невероятно… Он вообще без кнопок! Там и плеер, и камера крутая, и чего только не будет…

– Айпонт! – пошутил Сидоров.

– Да говно электронное всё это, – рыкнул Бордовских.

– Сейчас всегда нужно быть на связи, – по-кошачьи промурлыкал Тюлипин.

– Всё это плохо закончится, – сказал Валентин, закусывая. – Восстание машин не за горами! Хотя, какая разница. Скоро полюбому всё на хрен закончится. В смысле – история человечества в привычном смысле. Осталось лет сорок, от силы.

– Это ещё почему? – заинтересовался Тюлипин. – Ядерный апокалипсис?

Сорокин молчал и тщательно обтирал салфеткой грибной соус с куска мяса. Диетолог рекомендовал ему не употреблять соусы.

– Я расскажу, если интересно. Только не перебивай, а то собьюсь. Ещё Мадонна эта громко орёт, шлюха старая.