Наагашейд обратил на них внимание и махнул рукой, показывая, что бой окончен.
— Вот ваш наследник, — бросил он старейшинам и поднялся, не намереваясь больше задерживаться здесь.
Ссадаши отпустил брата. Тот попробовал подняться, но не смог. Ссадаши ощутил беспокойство.
— Позвонки на место вправь! — прошипел брат.
— Не смей! — гаркнул приближающийся Эош. — Я сам. А то вправишь их ему в утробу. Я вообще, смотря со стороны, решил, что ты ему позвоночник проломил.
Ссадаши почувствовал себя неуютно под недовольным взглядом лекаря. Силу он всегда плохо рассчитывал. Учитель вечно шипел на него, что раньше и силы не было, и ума особого тоже. Потом сила появилась, а ума как не было, так и нет.
***
Ссадаши стоял у двери, ведущей в палату, где расположили братьев, и ждал, когда её покинет Эош. В руках он вертел круглый золотой медальон с рубином по центру, знак наследника, который ему вручили старейшины. Ну и лица у них были! Только ради этого стоило победить. Они словно поверить не могли в случившееся и смотрели на него, как на дурной сон. По правде говоря, Ссадаши сам не верил. Да, он надеялся на победу, он хотел показать всем, что не слаб. Но вера в то, что будет так, как хочет он, была мала.
Дверь отворилась, и в коридор выполз Эош.
— У тебя три минуты, — тихо сказал он. — Потом я её выпускаю.
Ссадаши кивнул, показывая, что понял, и заполз в палату. Братья встретили его настороженными взглядами. Гоош и Даавлаш лежали, только Ахвараш сидел на ложе и осторожно щупал уложенную в лубок руку. Ссадаши посмотрел на них так же мрачно.
— Сейчас сюда придёт мать, — сказал он.
Мрачность и настороженность сменились беспокойством. Они занервничали, представив, как будет расстроена мама.
— Поэтому сейчас мы изображаем любящих братьев, которые даже не думали, что дерутся друг с другом всерьёз, — добавил Ссадаши.
Дверь резко распахнулась, и на пороге появилась их прекрасная мама, лицо которой было влажным от слёз. Братья разом улыбнулись. А Даавлаш даже засмеялся, словно услышал забавную шутку.
— Вы… вы… — Её губы затряслись.
— Мама, — обрадованно произнёс Ахвараш. — А почему тебя не было на соревновании? Я думал, ты придёшь посмотреть на нас.
— Ты идиот, Ахвараш! — взорвалась мать. — Я тебя сейчас сама побью! Что с твоей рукой?
Она подошла ближе требовательно посмотрела в лицо сыну. Тот ощутимо занервничал.
— Да ничего серьёзного, — попытался вывернуться он. — Гоош бросил меня через плечо, а я приземлился неправильно, не так, как отец учил, и заработал вывих.
— Ты кому врать пытаешься? — строго спросила мама. — Это, — она ткнула в один из амулетов, обвивающих его руку, — при вывихах не применяют.
— Да ладно тебе, — стушевался парень. — Ну, чуть более неудачно приземлился.
— А с вами двумя что? — Мать, к радости Ахвараша, переключилась на других.
— Да ничего. — Старший зевнул. — В момент оборота лишнее движение сделал, и у меня позвонки не туда сместились.
Ссадаши оценил, что брат не стал сообщать о его посильной помощи в этом смещении. Мама в ужасе прижала ладони ко рту.
— Да всё уже хорошо, — заверил Гоош. — Наагалей Эош всё поправил. Завтра утром могу ползти на все четыре стороны. А Даавлаша Ссадаши слегка отравил, — сказал он и хитро посмотрел на младшего.
— Ссадаши? — Мама резко развернулась и уставилась на сына, скромно стоящего у стены.
И бросилась к нему.
— С тобой всё хорошо? — обеспокоенно спросила она, лихорадочно ощупывая его.
