Пауза, шушуканье.
– Ну и что ты предлагаешь? Подыхать в этой супертехнологичной кастрюле?
– Здесь где-то должна быть кнопка. Или рычаг. Или задвижка. Что-то здесь должно быть.
Начались поиски кнопки. Люди опять начали толкать друг друга и материться, шаря руками вдоль стен и потолков.
– Блин, да здесь даже стены в чём-то липком. Признавайтесь, кто обоссался в невесомости?
Никто почему-то не признался.
– Во, я, кажется, что-то нащупал!
– Отпусти мою задницу!
Послышался звук пощёчины. Все засмеялись и тут же снова принялись елозить.
– А на что она похожа?
– Мы откуда знаем? Может, кнопка, как в лифте. Может, ключ. Может, рычаг.
– Такой? – кто-то что-то дёрнул. Раздался тяжёлый скрип шестерёнок.
– Опачки…
Звук выпускающегося пара. Железная дверь упала наружу, как подъёмный мост.
В лицо ударила волна свежего воздуха. После нескольких часов кромешной тьмы дневной свет непривычно резал глаза. Возле рубильника, больше походившего на стоп-кран, держась за рукоять, стоял крепко сбитый мужчина среднего роста. Лицо с массивными скулами, носом с легкой горбинкой и широким лбом. Красивые карие глаза. Щурясь от света, мужчина отпустил рубильник и сделал несколько неуверенных шагов вперёд.
Вслед за ним вышли ещё трое. Рослый армянин, худощавый босниец и светловолосая девушка с порванной губой.
Больше из капсулы выходить никто не спешил.
Мужчина с шумом втянул воздух ноздрями, а затем так же шумно выдохнул.
Перед ними лежала широкая равнина с зелёным ковром травы и кучей белых цветов. Ближе к горизонту равнина переходила в холмы. А за ними виднелись уже и белые шапки гор. То тут, то там были рассыпаны небольшие пролески из невысоких, метра два в высоту, ветвистых деревьев с ровными треугольными кронами.
– Дорогая, я дома, – произнёс босниец, упёр обожжённые руки в бока и сплюнул на землю.
Они прошли чуть дальше.
Слева и справа равнина убегала в леса из треугольных деревьев. До ближайшего пролеска было не больше двадцати шагов.
– Могло быть и хуже, – прокомментировал босниец. – Температура за бортом – примерно градусов двадцать. Ветер слабый, юго-восточный или северо-западный, хер его знает, где здесь что. Небо безоблачное. Авиакомпания «Безнадёга» благодарит вас за то, что вы воспользовались нашими авиалиниями, и желает вам приятного отдыха.
– Выходите, – не то предложил, не то приказал горец. Однако никто больше из кастрюли не вышел.
– Так, стоп, а почему у меня руки в крови? И роба тоже, – нажиматель рубильников оглядел себя. Затем посмотрел на боснийца и девушку: – У вас тоже.
Заключённые огляделись. По железной поверхности откидного моста текла тонкая красная полоска. Ещё несколько кровавых разводов виднелись на стенах и на полу.
– Так, похоже, долетели не все.
Пассажиры кастрюли огляделись и бросились прочь с невиданным энтузиазмом.
Как оказалось, одно из кресел отпустило свои крепления, и сила гравитации размазала сидевшую в нём женщину по железным стенкам кирпича. И ещё две женщины были найдены на своих местах мёртвыми.
– У одной перелом шеи. У другой просто нет пульса. Наверное, не выдержала перегрузок, – заключил мужчина с прямым носом.
– Ты доктор? – спросил босниец, стоявший за его плечом.
– Что?
– Ты врач?
– А, нет. Я… я бухгалтер.
Босниец недоверчиво посмотрел на его бицепсы, а затем сделал выражение лица из разряда «ладно, чёрт с тобой» и протянул руку.
– Самир.
– Милан, – мужчины пожали друг другу руки.
