Глава 7
Монастырь Фонтевро, 1152 год
Месяц спустя после свадьбы Алиенора с легким сердцем посетила Фонтевро.
– Этот монастырь особенно дорог мне, – сказала она. – Он был основан повелением моего отца и посвящен Деве Марии.
Генрих одобрительно кивнул. Слава этого двойного монастыря была известна ему – здесь под началом настоятельницы обитали монахини и монахи. Монастырь стал приютом в старости для дам королевских и прочих аристократических кровей, а также школой и местом для благочестивой и созерцательной молитвы. Заведение это было не похоже на другие и тем, что его основатель, известный бретонский богослов Робер д’Арбриссель[15], хотел повысить статус женщин и даже осмелился утверждать, что во многом они превосходят мужчин. О последнем соображении Генрих даже говорить не желал, но вполне мог понять, почему Алиенора так высоко ценила Фонтевро. Монастырь понравился Генриху. Обитель Фонтевро представляла собой один из величайших оплотов благочестия и веры христианского мира.
Монастырь был возведен у источника в лесистой долине на берегу реки Вьенны в Северном Пуату близ границы с Анжу. Высокая белая церковь монастыря, светлая и просторная внутри, была украшена простыми, воспаряющими вверх колоннами и изящным трифориумом[16]. Войдя в церковь, Алиенора ощутила восторг и прилив благодарности. Настоятельница Изабелла Анжуйская, приходившаяся Генриху тетей, тепло поцеловала Алиенору и провела по тихому клуатру в свой просторный дом, примыкавший к соседнему зданию монастыря Ле-Гран-Мутье, где жили монахини. Принесли миндальное молочко, груши, сласти, и обе женщины, сразу же проникшиеся чувством взаимного уважения и симпатии, сели и предались приятному разговору.
– Чему мы обязаны удовольствию видеть вас, моя госпожа? – спросила настоятельница Изабелла, полноватая, добродушная женщина лет сорока пяти, с типичным для Плантагенетов цветом волос, вот уже четыре года возглавлявшая монастырь.
– Для меня большая честь посетить Фонтевро в такое время, матушка, – ответила Алиенора. – Мне есть за что воздать хвалу Господу. Сердце мое переполнено, и я хочу поблагодарить Его за то великое счастье, что Он даровал мне в браке, и за то, что сделал меня инструментом, с помощью которого в христианском мире воцарятся мир и единство.
– Мы все должны быть благодарны Ему за это, – заявила настоятельница. Будучи умной и восприимчивой женщиной, она прекрасно понимала, какие надежды возлагаются на союз герцогини с Генрихом Сыном Императрицы. – А потом вы пообедаете с нами в трапезной? – спросила она.
– Несомненно, спасибо, – улыбнулась Алиенора. – Но я приехала не только для этого, матушка. Обвенчавшись с моим господином Генри, я почувствовала, что божественное вдохновение зовет меня в это священное место. Мне кажется, что сам Господь Бог привел меня в Фонтевро, и пока я здесь, я намерена одобрить и подтвердить все привилегии и дары, предоставленные моими предками этому дому. Если вы напишете все это, то я приложу к документу мою печать. Она у меня новая. – Алиенора с гордостью извлекла печать из кошелька, закрепленного на поясе, и показала настоятельнице. На печати было изображение Алиеноры как графини не только Аквитании, но и Нормандии. – Видите, у меня на кресте сидит птица – это священный символ независимости.
