Плененная поневоле - страница 12

– Мы завтра же хотели за фортепиано в город поехать, ты так долго мечтала об этом.

– Ален, обещай, что на деньги, которые мы откладывали на фортепиано, ты на себя потратишь. Ты тоже мечтаешь о курсах кондитера. У тебя талант. Пройди их, хорошо? Я тебя очень люблю.

– Да не нужны мне никакие курсы, мне ты нужна. – обнимаю ее крепко. – Юль, он мне не нравится. Это же взрослый и злой дяденька. – шепчет мне на ухо. – Зачем ты согласилась выйти за него замуж? Ты что, влюбилась?

– Влюбилась, – улыбаюсь ей. – Он хороший, правда. Он тоже меня любит и на руках носит. Никому в обиду не дает. Он и фортепиано мне купит сам, он обещал. Не переживай за меня только, хорошо? – вот это меня понесло.

– Хорошо. Но торт ты возьмешь. Я для тебя его делала все утро, и он уже пропитался. – а потом смеяться начинает. – Никогда не забуду, как ты вчера уронила торт, который мы делали до ночи, а потом рыдала. Мы еле тебя успокоили. – и я тоже смеяться начинаю вместе с ней.

– Да, глупо так. Из-за торта рыдала. Я возьму, обязательно. У тебя есть коробка? Положишь мне с собой? – качает головой. – Спасибо тебе еще раз за все. Я так тебя люблю, сестренка. – в последний раз обнимаю ее крепко-накрепко, и мысленно прощаюсь навсегда…

Отпускаю ее, выхожу из кухни и натыкаюсь на него. Слышал все, ну и пусть. Мы оба знаем, что все, что я говорила про него, это не правда. И не может быть правдой. Он жестокий, грубый насильник и убийца. Я вообще сомневаюсь, что этот человек способен испытывать прекрасные чувства: заботу, сострадание, понимание, сочувствие и любовь. Он такой же черный, как и его глаза. И ему наверно нравится причинять боль. Мне жалко его.

– Можно я еще в ванную зайду? Я возьму кое-что и пойдем.

– Быстрее.

Захожу в ванную и достаю аптечку. Невыносимо все печет и дерет там, ходить больно. И это не дает, хотя бы на минуту, забыть о том, что он сделал со мной. И я очень боюсь, что он снова тронет.

Достаю антисептик и кладу в карман. Затем, в глаза бросается пачка снотворного, папа пьет его иногда, когда не может заснуть. Беру, смотрю на лекарство, и в голову сумасшедшие мысли лезут. А что, если…

Быстро раскрываю две упаковки, одну за одной, штук двадцать, и кладу их тоже в карман. Выхожу. Сердце колотится от безумной мысли. Решусь ли я на это?

Выхожу в коридор. Виду, как Алена Ренату торт отдает на кухне. Быстро иду обуваться, и выхожу в подъезд, не оборачиваюсь. Не могу еще раз на Алену посмотреть, хотя знаю, она вышла попрощаться. Это слишком тяжело для меня.

Выбегаю на улицу, дрожу вся. Страшно. Что меня ждет? Крепко сжимаю таблетки в кармане и жду, когда мужчина откроет машину.

– Актриса, аплодирую стоя. Садись, «любимая».

– Это Вы первый сказали про замужество. Я лишь поддержала. – сажусь в машину, и не обращаю на него больше никакого внимания. В голове только одно, надо выпить таблетки. Не хочу терпеть насилие. Я лучше сама. Надо было в ванной это сделать.

Всю дорогу смотрю в одну точку, сижу как на иголках. Рукой в кармане перебираю таблетки, нервничаю. Вздрагиваю, когда он резко и грубо за челюсть меня хватает и поворачивает в свою сторону.

– Что у тебя там, показывай. – резко таблетки из руки выпускаю, беру бутылку с антисептиком и показываю ему. Отпускает. Злой почему-то.

– Паспорт сюда давай. – послушно вынимаю из другого кармана и отдаю. Дальше едем до отеля молча. И когда приехали, папиной машины уже не увидела. Уехал. Оставил меня, бросил.